– Хорошо. – Лорд Данкан совсем уж грустно вздохнул и протер очки. – Господа, ужин скоро принесут. Хороший, сытный ужин, мясо и овощи, никаких вредных для здоровья десертов. Подкрепитесь – и идите спать, хотя бы до полудня. Когда встанете, обсудим, как именно станем отбивать у неприятеля Тимлейн.
– Простите? – Артуру показалось, он ослышался. – Отбивать Тимлейн? Вы сказали именно это?
– Разумеется. А вы пришли сюда не за этим? Разве вы не хотите, чтобы я предоставил вам свои отряды? А вы двинете их против Рейсворта и его своры.
– Все именно так, и пришел я за этим, но… – Айтверн смешался. – Я полагал, вы откажетесь. Вы не хотели вмешиваться в эту войну.
– Не хотел. Пять месяцев назад не хотел. Но вашей милостью я уже в нее вмешался, и будь я проклят, если покину бой, который в самом разгаре. – Тарвел оставался все таким же спокойным. – Я все понимаю, Артур. Вы считаете меня вздорным глупым стариком и заготовили кучу красивых, напыщенных рыцарственных словечек. Произнесете хотя бы одно – и я действительно выставлю вас вон. Когда отдохнете, вам нужно вспомнить, что вы теперь законный правитель Иберлена. Как первый министр, глава Коронного Совета и, в связи с предательством графа Рейсворта, также как командующий всей королевской ратью. Ввиду очевидного исчезновения правящего государя эта страна подчиняется только вам. Или вы считаете, – лорд Данкан посмотрел куда-то вверх, – я поганый бунтовщик и не выполню отныне любой ваш приказ, лорд регент?
Глава 11
Королевство Сумерек
3–4 сентября 4948 года
Ветер надрывался зверем – колючий, холодный, зимний. Швырял прямо в лицо комья обжигающего снега. Порой в его вое слышались волчьи голоса, порой надрывный плач, порой смех. Сквозь рваные дыры туч виднелись ледяные глаза звезд, и Гайвен не был уверен, что знает имена этим звездам. Как не знал он, что делает здесь – в узком горном ущелье, посреди беспорядочного нагромождения уходящих ввысь скал.
Последним, что запомнил наследник Ретвальдов, был ствол пистолета, направленный ему в лицо. Слова Эдварда Фэринтайна: «Ты совершил ошибку, мальчик. И мне очень тебя жаль». Вспышка выстрела, грохот. Обещание тьмы, что она не даст ему умереть. Затем весь мир померк, будто задернули занавес.
Теперь тьма молчала. Больше не утешала, не давала советов. Не отзывалась ни на какую попытку обратиться к ней. «Возможно, и не было никакого незримого собеседника? Возможно, я обезумел, и голос, прозвучавший в моей голове, явился лишь следствием этого безумия?»
Гайвен брел горным ущельем медленно – по щиколотку, иногда по колено утопая в рассыпчатом свежем снегу. Лютая стужа проморозила его, казалось, до самых костей. Гайвен не понимал ни где находится, ни куда ему теперь идти. Просто брел вперед, пока хватало сил. Юноша весь дрожал, зубы били чечетку. От нещадного мороза у него болели даже глаза.