.
Человек-ягуар, когда он становится общественным деятелем, превращает историю в масштабное продолжение своего необузданного характера, внося в нее черты неуправляемой животной стихии. Таков образ истории, творимой Факундо, предстающей развернутым во времени характером героя — порождения варварской природы. Абсолютная слиянность всех начал (расово-этнических, географических, природных, исторических, бытовых), при которой окружающая действительность, природа и общество, взаимоотражаясь, являют собой полное единство,— в этом сила и глубинная сущность книги Сармьенто. Писатель мистифицировал истоки того человеческого типа, олицетворением которого он сделал Факундо, но самый образ человека и творимой им истории обладал неопровержимой убедительностью. Мифообраз «без зазоров», как плоть, облек скелет, покрыл собой гомункулуса, выращенного в теоретической реторте. Философия превратилась в поэзию, а трактат — в эпос.
Мифологизирующий характер мышления Сармьенто был хорошо понят аргентинским писателем Э. Мартинесом Эстрадой, который заметил: «Ему необходимо, чтобы события, как и пейзажи, имели свой облик, чтобы они говорили на языке человека. Сармьенто — мифопоэт, который силы природы делает богами или демонами..»; ему свойственна «своего рода антропоморфическая манера судить о фактах экономических и культурных»[483]. И в самом деле, ведь даже в заглавии «Факундо» Сармьенто написал: «...физический облик Аргентинской Республики»! Способ художественно-интеллектуального постижения мира, созданный писателем-философом XIX в., в главном оказался сходным с методом освоения мира мифологизированным сознанием создателей «исконного» эпоса. Метод этот включает в себя целый ряд метафорических искажающих операций: образ природы отражает черты состояния общества, а само общество и человек оказываются слепком с образа природы. Таков и образ Факундо — редуцированный до человека-варвара образ дикой природы, слепок с нее, созданный в соответствии с представлениями о варварском обществе. Замкнутая цепь метафорических опосредований, повторяющих путь теоретической мысли (общественные отношения — природа — человек — общественные отношения), и создает эпический универсум, где «все происходящее пронизывается необходимостью»[484]. Правда, в центре его у Сармьенто стоит не бог, а мистифицированная причина, но ведь мистифицированная причина — это и есть бог, рок, судьба. Органическое родство философского метода Сармьенто и исконного народно-фольклорного осмысления действительности в конечном счете предопределило органичность и силу его образов.