— Что?! — меня аж на месте подбрасывает, но после выдоха могу добавить: — А ведь несложно было догадаться!
— О чем? Ты не знала?
Вместо ответа смеюсь. Он в замешательстве:
— Кира, я ж по образованию психиатр, но не практикую. Ты почему так удивлена?
Теперь я в веселом возмущении:
— Я тебя спросила однажды, кем ты работаешь, но ты не ответил! А у других я не хотела о тебе спрашивать! Да я чуть не лопнула от любопытства!
Он думает секунду и решает, что обязан его удовлетворить:
— Я не работаю по специальности. После института открыл психологический центр, отец помог со стартом, короче, занимаюсь бизнесом, а не медициной. Об этом все наши знают! — он меняет тон. — А вот теперь ответь, почему не стала спрашивать у других обо мне, раз тебе это было интересно?
Допрос ведет профессионал, мне ли с ним тягаться? Поэтому решаю расслабиться и отдаться на его милость:
— Не хотела говорить о тебе. Ни с кем. И знать о тебе больше ничего не хотела.
— …после? — продолжает он за меня. — После чего? Кира, что произошло такого, что я у тебя из доверенных лиц вдруг во врага превратился?
Не во врага — неверная формулировка. Но как сказать об этом? А если так прямо и сказать?
— После того как я узнала, как ты ко мне относишься. Меня это… испугало.
— И как я к тебе отношусь? — без малейшей паузы.
Молчу.
— От кого и что конкретно ты узнала?
Жалею, что отважилась на этот разговор. Сейчас уже поздно, кто-то из нас сделает все понятным, а как после этого мы будем общаться? Ладно, пусть это буду я:
— Я нравлюсь тебе. Очень сильно. Ты ревнуешь к Денису. Ты… взял этот номер у Ольги, жены Игоря, еще тогда, но не стал звонить.
Напряженное молчание, а потом неожиданно легкое:
— Начинаю думать, что ты умеешь читать мысли!
— Думай, что хочешь, — сейчас ему надо осмыслить, поэтому не стану давить, подожду.
— Тебе об этом могла сказать Ольга, — предлагает он объяснение хоть чему-то.
— Могла, — покорно соглашаюсь. — Ты хотел разбить мою чашку об стену, ты стоял за моей дверью тогда. Долго… Ты хотел вернуться, но если бы я открыла, ты бы просто попросил зонт и ушел.
— И у тебя нет дверного глазка, — он говорит теперь сам с собой.
— И ты об этом знаешь не хуже меня, — заканчиваю я мысль. — И самое, наверное, самое важное — ты хотел, чтобы я об этом узнала, но никогда бы не сказал прямо. Тебя все это выбило из колеи основательно.
Физически ощущаю, как он садится, как недоуменно зарывает пальцы в волосы. Мое сознание неожиданно выскальзывает, плюхается о бездушную поверхность телефона и возвращается на место. И почти без перерыва еще раз — к трубке, ощутимый шлепок, обратно. Да что ж это такое? Ведь сейчас он на другом конце города! Может, у Ромы тоже суперспособность? Например: «Кто-нибудь, залезьте мне в голову! Ау! Кто-нибудь, мне от этого становится приятно!». Даю себе и ему время поразмыслить — каждому о своем.