Позже ответ пришел с земли. Все, что со мной происходило, малое и большое, все, чему я научилась и что постигла, было предопределено. Я должна была научиться дышать, страдать, бояться, плакать, быть счастливой, оставаться живой, как бы ни было тяжело. Я поняла, что ангельский мир – убежище, а вовсе не судия, который отнимает у нас красоту активного бытия, данного нам всего один-единственный раз. Ангельский мир не лишает нас в жизни ощущения беспредельной свободы. Не лишает ощущения безграничной красоты, если у нас есть сила и воля не делать того, что ограничит нашу свободу своей бессмысленностью или бесполезностью.
Бескрайнее, непознаваемое пространство психики полнилось знанием через веру. Я повторяла себе: если б я могла удерживать в себе это знание и веру ежедневно, неколебимо, что бы ни происходило в прошлом и настоящем, тогда бы все мои страхи и одиночество исчезли. Я ощутила бы вечную любовь Христа, а через нее весь мир заключил бы меня в свои объятия.
Сегодня в Чикаго шел снег. До самого вылета в Лос-Анджелес белые хлопья заполняли пространство; не было видно неба, и мне вспомнились те детские желания. На душе было спокойно, словно я вновь оказалась в белом мире детства, и я впервые поняла, как важно не потерять детскую искренность. Когда мы теряем ее, гонимые разными ветрами, часто и по своему недомыслию, мы утрачиваем ощущение любви, питающей мир. Вместо чувства радости превращаемся в чувство тоски.
Несколько звездочек проглянуло и мерцало в трепете ночного воздуха над известным всему миру городом. Меня ждали воспоминания, но они не ранили душу. Страх неизвестности исчез.
В зрелые годы, после бесед с подвижниками молитвы, я кое-что поняла. Мы рождаемся с телом и органами, с кровью, которая нас питает, и скелетом, обтянутым кожей. Мы живем рядом со смертью, данной нам в страхе и опыте, с одной стороны, но и с предчувствием духовной вечности – с другой. На пути возвращения и повторяемого исхода мы становимся тем, чем были, – бесстрастной монадой, обогащенной опытом чувственного переживания мира и космоса. Наша ограниченность очевидна, но горькое сознание этого перекрыто ощущением красоты, в которую облечена жизнь. На пути через жизнь мы растем, учимся понимать людей, ибо абсолютно не можем ни изменить их, ни спасти, точно так же, как не можем изменить и спасти себя.
Ненад жил сегодняшним днем – отвоевывая его у времени, чтобы успеть пожить, пока тело не обратилось в пепел и прах земной. Он считал, что жить полной жизнью – значит брать от жизни все, что приносит удовольствие, ибо со смертью и душа – он, правда, в нее не верил – превратится в ничто. Кончалось рабочее время, и начинался культ развлечений – празднование без праздника: пьянство, азартные игры, красивые женщины, мягкие наркотические стимуляторы заполняли пустоту, которой он не осознавал. Божественное мироустройство и космический порядок он считал чем-то отжившим, поэтому было дозволено все, без ограничений. Вожделеющее тело легко находило в этом городе все что заблагорассудится.