Она не верила, что духи возвращаются к нам в новом телесном обличье. Верила в чудеса святых, считая, что это рука Божья, протянутая истинно святым, верующим, которых избирает Господь.
– Надо прощать, – повторяла мать Иеремия, стремясь и меня уверить в том, что это единственный путь истины и успокоения. – Молись чаще, пока не почувствуешь, что простила. Но и после этого молись, чтобы обрести душевное равновесие.
Я не знала, что вы любите музыку Малера. Уже несколько дней мы слушаем его технически совершенные симфонии: первую, шестую и восьмую. Его музыка затрагивает нечто живущее в подсознании. Может быть, потому, что в ней сплошные переходы от экстаза к отчаянию. Мы чувствуем ее мистичность. Мощная жизненная мелодия выражает многообразие кризисных душевных состояний – испытаний для веры. Композитор размышляет о судьбе и чувстве униженности, о противоречиях веры и сомнения, о смерти и примирении с неизбежным концом.
В восьмой симфонии – величественной и грандиозной – мы слышим экстатическое духовное преображение, веру и прославление Всевышнего. Жизнь предстает как борьба, бурлят водовороты страдания, сквозь веру проступает смерть. В симфониях Малера особым образом сплетены послания Моисея и Христа. Жизненная мелодия сильна, он любит природу, размышляет о судьбе, о вере и таинстве смерти. Через музыку он ищет сокровенную, сверхчувственную метафизическую истину и идеал в сверхъестественной тайне Абсолюта. Вполне сознавая, что им создано музыкальное чудо (для восьмой симфонии требуется около тысячи исполнителей), Густав Малер ставит свое великое произведение в ряд между Абсолютом («Приди, души создатель…») и «Фаустом» Гете (заключительный фрагмент).
Он неутомимо сочиняет, а жизнь проходит мимо. Кроме девяти симфоний он оставил циклы песен с клавиром и оркестровкой. Знаете ли вы, что он страдал маниакальной депрессией? Избегал женщин, сексуальные отношения не признавал любовью. От музыканта требовал совершенства. Частая его реакция – ожесточение и гнев, что выражено в незавершенной десятой симфонии. Музыка была его дыханием, и хорошо, что его жизнь угасла прежде, чем началась «музыка» Первой мировой войны.
Как музыка действует на нас, так и природа реагирует на наши жизненные перипетии. Буря была доказательством этого. Душа, как и мои мысли, успокоилась в поиске силы и прощения.
Во всех религиях существует тот же или сходный духовный рассказ о наших земных делах и прощении. Ислам говорит: прости человеку семьдесят раз на дню. А христианство: «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный… Господи, сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: “до семи”, но до семижды семидесяти раз».