– Тебе что, ужасы снились? – поинтересовалась я.
– А что?
– Да ты спать мне не давала – стонала, рычала, всхлипывала.
– Что, правда?
– Кривда. Да не бойся, семейных тайн ты не выдала, но не молчала, это точно. Кошмары, наверное, да?
– Так… Муть разная, – уклончиво пробормотала Альбинка.
– Ну-ну…
До входа в кладовку я добралась беспрепятственно, ни разу не воспользовавшись фонариком. А вот Альбинка еще не освоилась – спотыкалась на каждом шагу, еще и о притолоку стукнулась – звонко так! Но сочувствовать я не спешила: не маленькая, переживет. Только суховато посоветовала:
– Ты вообще-то привыкай. Выключай колбочки и включай палочки.
– Какие еще палочки?
– Уже не помнишь? В глазах у нас проживают. У кого, значит, палочки, у кого – щепочки, а у кого и бревна, которые тоже в своем глазу обычно не видим.
– А-а… Ты про фоторецепторы.
– Вот видишь – не забыла. Колбочки дневное зрение обеспечивают, палочки – ночное. Вот и давай командуй.
– А бревна за какое зрение отвечают?
– Бревна, понимаешь ли, вообще ни за что не отвечают. Но, честно говоря, там и прочего хлама до фига́. Все разом и проключай.
– Я лучше телефоном посвечу.
– Много не насветишь: у тебя скоро зарядка кончится.
– Думаешь, нас долго здесь промаринуют?
– Откуда мне знать? Это подчиненных твоих надо спрашивать.
– Я этим подчиненным устрою потом…
– Насмешила! Что ты им можешь устроить?
И главное, за что?
Альбинка промолчала, но я и дальше не собиралась деликатничать.
– В кои веки продемонстрировали свое отношение к тебе, так что скажи спасибо и утрись.
– Спасибо?! Да за что?!
– Хотя бы за честность. Все показали свое истинное лицо, а это, знаешь ли, не часто случается. У взрослых вон вообще сплошные маски – уже и не поймешь, что в действительности на уме. А если начальство какое высокое – так вокруг и вовсе лебезение сплошное. Год-два – и человек сам начинает верить в эту туфту. И автоматом превращается в посмешище.
– Почему это в посмешище?
– А как ты думала? Умные начальники тоже, конечно, попадаются, но это редкость. В основном индюки да клоуны. Потому и чихвостят их во всех кухнях-курилках. Но они-то этого не слышат – и продолжают раздувать щеки. И ты такой могла бы стать, если б не Сонька.
– А что Сонька?
– Сонька твоя молодец. Восстала и показала твое истинное место.
– Она, между прочим, и тебе твое место определила.
– Может, и так, – легко согласилась я. – По крайней мере, мстить ей я точно не буду.
– Благородная ты наша… – пробурчала Альбинка, но как-то без былой убежденности.
На ощупь приблизившись к стене, я решила все-таки не рисковать и включила сотовый. Не хватало еще неосторожным движением перевернуть банку. Фонарь телефона ослепил, точно световая граната. Видать, палочки все-таки у нас и впрямь включились на полную мощь. Щурясь, я склонилась над банкой и обнаружила, что капли наполнили ее только наполовину. Угольник, который я закрепила в штукатурке, отошел в сторону, и водоснабжение прекратилось.