– Войдите, открыто! – крикнул я.
Я сидел на стуле у окна, поэтому только повернулся, когда неизвестный открыл дверь.
– Здравствуй, Игорь, – поздоровался старший лейтенант милиции, на входе снимая форменную шапку с кокардой. – Ты помнишь меня?
– Здравствуйте, Петр Семенович. Проходите, присаживайтесь. У меня амнезия, с памятью после того, как очнулся в больнице, все в порядке, – на всякий случай я напомнил. – Вы трижды приходили ко мне насчет нападения, но, как и тогда, и сейчас я скажу. Ничего не помню.
– Я по другому поводу, – ответил участковый и присел на тахту, застеленную покрывалом. – Ты ничего странного не слышал у вас в коридоре?
– Да нет. Я только проснулся… правда, не понял, из-за чего. Ходил в магазин за свежими продуктами. Но, видимо, слишком устал и лег спать. А потом меня что-то разбудило, решил вот почитать.
– А что тебя разбудило, не скажешь?
– Да нет, не знаю.
– Хм… Не знаю даже, как тебе сказать.
– Говорите прямо, что-то случилось с моими родителями? Братом?! Сестрами?!
– Нет-нет, – поспешил успокоить взволнованного меня участковый. – Ты знал Павла Ромова?
– Да, когда мы шли из больницы, он выглядывал из окна, а потом в коридоре брат нас познакомил. Вернее, тот меня знал, просто Толя мне сказал, кто это такой… А почему вы сказали «знал» – в прошедшем роде? Я теперь его так и так знаю.
– Он выпал из окна. Видимо, несчастный случай, а ведь все его предупреждали, и я в том числе. Да еще случилось это на глазах у Иванишиной с третьего этажа. Сейчас она у себя, пьет успокоительное.
– Беда-а, – задумчиво протянул я.
– Значит, ты ничего не слышал?
– Да нет. По коридору кто-то бегал да причитал, но это уже было после того, как я проснулся.
– Ясно. Ну ладно, пойду к Ивановым, там уже кто-то вернулся с работы, их расспрошу.
– Если я что вспомню, то обязательно сообщу. А так – заходите еще.
Как только участковый вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, я презрительно хмыкнул и снова открыл книжицу на закладке. Роль закладки исполняла бумажка с неровно написанными строками. В ней рукой Павла Ромова были написаны те оставшиеся шестеро, кто напал на меня в октябре прошлого года.
Может, кто-нибудь скажет, что это слишком малая цена за мое избиение, но я считал иначе. У меня такой характер, и менять я его не хочу и не собираюсь. Да, это я отправил Павла Ромова в полет на железные копья забора под окном его комнаты. Жить с ним в одной квартире я не собирался, к тому же старые и свежие сегодняшние грешки не давали мне существовать спокойно. Вот я и решил эту проблему кардинально. Причем именно так, как привык это делать еще в той жизни. Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы. Для меня важна внутренняя гармония души, но пока ходят и топчут землю эти подонки, что пытались меня убить, ни о какой гармонии не может быть и речи. Да, я тоже не ангел, более того, если у меня вырастет хвост, копыта и рога, а я начну пахнуть серой, то нисколько не удивлюсь. Это моя внутренняя сущность, и если она проявится внешне, значит, так и должно быть. Я хоть и бывший пограничник, офицер спецназа ФСБ, а после тяжелого ранения сумел пробиться в опера МВД, но положительным человеком меня назвать нельзя. Я никогда не был и не буду хорошим. Таким уж меня сделала прошлая жизнь, и именно с этим характером я и попал в сей мир. У меня были причины уйти на темную сторону жизни, и надо сказать, что я ни разу не пожалел об этом. Будет время, может, приоткрою завесу тайны моей прошлой жизни. Однако я повторю, не надо считать меня хорошим человеком. Это далеко не так.