Больше недели пробирался он без дорог дремучими лесами. Ночевал в снегу. Ел сырое мясо птиц, которых бил из самодельного лука.
Выйдя к деревеньке из трех дворов, зимой отрезанной от всего мира, он походил на скелет. И лишь поздней весной, поправившись, он смог тронуться в Тверь.
Тогда-то и произошел у него первый недобрый разговор с Кашиным.
Никитин вернулся обобранный. Задумчиво и недобро глядел он вокруг, что-то вынашивая в сердце. Стал еще более дерзок на язык.
А дела шли худо: еле-еле хватило средств начать кое-какую торговлишку в мясных рядах. В Твери на него показывали пальцами. За глаза посмеивались, но на улице уступали дорогу. Боялись. Такой все может! Нечистая совесть вызывала этот страх. А он, казалось, ничего и не замечал. Жил уединенно, просиживал ночами над священным писанием и мирскими книгами, на пиры и в гости не жаловал. Один дьяк Иона, старый учитель Афанасия, знал его думы и чаяния.
Мысли эти были дерзкие, чаяния - несбыточные. Дьяка они удручали.
- Господи! - вздыхал Иона. - Не доведут тебя до добра сии рассуждения. Живи просто.
- Как? Вроде собаки? Кинут кость - хвали, не кинут - скули?
- Как другие живут...
- А как другие живут? Ты что, ослеп, дьяче? Мир-от по уши в скверне погряз! И неправедно устроено. У одних - мясо во щах, у других - башка во вшах. Это - ладно?
- Каждому господь воздаст...
- Что? Вон, Барыковы тестя сжили, чтоб добром его завладеть, от бояр и славы всего, что мужиков изводят, вино жрут да девок брюхатят, с татарвой сговоры ведут, и всем им почет, удача, а ты - крутись, как собака за хвостом, и все ничего не укусишь. Один репей и выгрызешь. Велико воздаяние...
- Грех! Грех! Господь на том свете всех рассудит. Не суди сам...
- Ага! Меня - судят, а я - молчи? Ну, не на того Шарика цепка: тонка и не крепка! Мне тоже зубы даны не молоко жевать. Укушу, так до кости. И не спорь ты со мной, сделай милость! Надоело мне среди волчьей стаи жить. Все равно скоро уйду...
- Опять? Ведь сколь ходил - бестолку. Или веришь...
- Верю. Одна думка осталась. Уж если там, куда пойду, ни богатства, ни правды не сыщу - аминь. Зови, попадья, батьку кутью слизывать. Нет, значит, на земле правды!
- Далеко собрался?
- Далеко.
- А товар?
- В долг возьму.
- Дадут ли?
- Дадут! Жадность одолеет. Я за куну* десять посулю.
______________ * Куна - денежная единица на Руси. Были куны тверские, московские, новгородские.
- Где возьмешь-то? На земле, что ли?
- Один раз и ты угадал. Там, куда иду, на земле золото лежит.
Иона вытаращил глаза, всплеснул руками. Широкие рукава рясы так и взметнулись.