— Ах да, простите. — покачал головой Гудмен. — Значит, мисс Палмер сможет подтвердить, что последние несколько дней вы жили у нее и в своем доме не появлялись?
Головорез занервничал, ведь именно последние несколько дней он как раз таки и не жил у Лоры.
— Да, конечно, она подтвердит. — уверенно соврал Головорез.
— В таком случае, у меня к вам больше нет вопросов. — сказал Гудмен.
— Простите, сэр… — вставил Головорез. — А что стало с Карлсоном?
— С кем? — удивился Гудмен.
— Ой, то есть, с Эндрю Бахрейном. — поправил сам себя Головорез. — Это просто его старая кличка. Я его называл так по-приятельски.
— Ваш «Карлсон» повторил судьбу персонажа, в честь которого он, собственно, назван. — серьезно заявил Гудмен.
— В каком смысле? — недоуменно спросил Головорез.
— В том смысле, что он неожиданно для всех взял и выпрыгнул из окна, когда этого от него никто не ожидал. — ответил Гудмен. — Но этот, к сожалению, пропеллера на спине не имел, и улететь не смог.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — нахмурил брови Головорез.
— Астрид Линдгрен. — пояснил Гудмен. — Это детская сказка.
— Жаль, жизнь куда мрачнее сказок. — покачал головой Головорез.
— Это точно… — протянул Гудмен. — Слушайте, мистер Грим. Раз уж вы еще не ушли… Пару вопросов, не для протокола.
— Пожалуйста. — пожал плечами Головорез.
— Каким был Эндрю Бахрейн? — спросил Гудмен. — Ваш сосед был склонен к депрессии, к резким перепадам настроения, к меланхолии?
— Ну… — протянул Головорез, понимая, что ему выпал прекрасный шанс отыграться. — Вы знаете, на самом деле, да. Он все время говорил мне о том, что его никто не понимает. Жаловался на то, что у него нет девушки, что родители его не уважают, друзья все время предают, а знакомые высмеивают. Он был очень слабохарактерным человеком. Чуть что — хватался за бутылку. Пил он действительно много… Я пытался вразумить его, по мере возможностей подбадривать, но он был неумолим. Больно было видеть своего друга в таком состоянии.
— Чего ж вы тогда бросили своего друга в такой трудный момент? — спросил Гудмен.
— Понимаете… — начал Головорез. — Я ведь все-таки человек. Первый закон экономики гласит: «человек — существо рациональное». Каждый из нас выбирает что-то лучшее для себя. У меня наладились отношения с девушкой, и я к ней переехал. Кто же знал, что Бахрейн такое устроит?
— Вы говорите об этом так спокойно… — констатировал Гудмен. — Не нервничаете, хотя узнали о его смерти только сейчас…
— Знаете, за годы работы в полиции я насмотрелся таких ужасов, что меня уже ничем не удивить. — тотчас ответил Головорез.