— Тихо-тихо, успокойтесь! — я уже протягивала ей стакан с водой. — Пока они не получат денег, с Сережей ничего не случится. Так что там с грузовиком?
Опираясь на мою руку, Пелагея дотащилась до детской и выкопала из-под груды игрушек оранжевый пластмассовый грузовичок. Затем показала мне деньги в конверте, на котором был нарисован заяц, собирающий маргаритки.
— Что я скажу Ане? — бормотала она. — Вдруг она позвонит?
— Ничего не говорите пока, — велела я, — я надеюсь, к вечеру все разъяснится.
— Дай-то Бог…
Я посоветовала ей напиться валерьянки и отдохнуть до вечера. Встречу на пустыре назначили на восемнадцать сорок пять.
Обойдя гаражи, дядя Вася оказался на небольшом пустыре, заросшем пыльной пожелтевшей травой. С одной стороны пустырь был огорожен забором, с другой — кирпичной стеной крайнего гаража, с третьей росло несколько чахлых кустов сирени.
Здесь-то, за этими кустами, Василий Макарович и решил устроить свой наблюдательный пункт.
На дело Василий Макарович решил взять с собой Бонни, все же собака, да не просто собака, а бордоский дог больше восьмидесяти килограммов весом! Надежный напарник, одним своим видом похитителей напугает!
Они с Бонни устроились среди кустов, и дядя Вася подал сигнал Пелагее Петровне.
Заслуженная учительница с тяжелым вздохом положила конверт с деньгами в кузов игрушечного грузовика и, как велел похититель, отправилась прочь с пустыря, то и дело с сожалением оглядываясь.
Дядя Вася приготовился к длительному ожиданию.
Для него это занятие было вполне привычным — за годы работы в милиции он провел в засадах в общей сложности, наверное, несколько месяцев. Но вот Бонни от природы отличался непоседливым характером, и долго сохранять неподвижность для него было настоящим мучением. Через несколько минут ожидания он начал скулить, переступать с лапы на лапу и жалобно поглядывать на дядю Васю.
— Сиди тихо! — прикрикнул на него Василий Макарович. — Ты же не фокстерьер какой-нибудь, а солидная собака, к тому же сотрудник детективного агентства!
Бонни громко вздохнул, сглотнул слюну и лег на землю.
В это время на пустыре показалась кошка. Кошка была грязная, трехцветная и наглая — из тех, которые проводят свою жизнь на помойках и ценят свободу и независимость гораздо выше, чем банку «Вискаса» или блюдце с теплым молоком.
Бонни подскочил, как подброшенный пружиной, и зарычал.
— Место! — зашипел на него дядя Вася, крепко ухватившись за ошейник. — Сиди тихо! Ты мне обещал вести себя прилично!
Бонни виновато взглянул на хозяина и заскулил — мол, насчет кошки мы не договаривались!