— М-да… Кажется, ты ни на что не годен без своего приятеля, — проговорил Джон, откидывая с лица волосы.
Взревевший громила сделал ещё несколько тяжёлых выпадов, но ни один из них так и не достиг цели. Воин всячески уходил от ударов и даже не пытался атаковать, чем ещё больше бесил бугая.
— Это всё, на что ты способен? Давай, удиви меня! — рассмеялся Джон, осторожно обходя противника по кругу.
Амбал снова перешёл в наступление, но массивное оружие и узкий нагрудник делали его неповоротливым, позволяя проворному мечнику безнаказанно выматывать врага. Когда свистящая булава очередной раз разорвала пустоту, тяжело дышавший Билл агрессивно сплюнул в сторону и остановился. Наблюдая, как по красной оскаленной морде бугая градом катится пот, Джон скучающе зевнул:
— Запыхался, образина? А я-то думал, мы только начали, — воин опустил клинок и щурясь посмотрел на солнце.
Увидев хорошую возможность для атаки, амбал сделал резкий подлый выпад. Однако ловко выставленный меч странника стал для него неожиданностью. Нацеленная в голову булава проскользила по клинку и ударилась о плечо воина, оставив небольшую вмятину на округлом наплечнике. Билл едва успел заметить блеснувшее лезвие, как острая боль пронзила его бок.
— Ну что, тупица, тебе больше не весело? — сказал Джон, проворачивая нож.
Верзила выронил булаву и рухнул на колени. Несмотря на застывшее в глазах удивление, он попытался подняться, но от тщетных усилий сквозь стиснутые зубы лишь проступила кровь.
— Твоё последнее слово, — воин вознёс меч над поверженным разбойником.
— Будь ты проклят… — сплюнув кровь, прошипел Билл прежде, чем взмах клинка оборвал его жизнь. Отрубленная голова покатилась по грязной дороге, щедро орошая её багровыми каплями.
Едва всё закончилось, Джон почувствовал тянущую боль в плече и поморщился. В пылу схватки жажда жизни порою затмевает даже тяжёлые ранения, что уж говорить о менее значимых. Воин протёр свой охотничий нож, сунул его обратно в сапог и покосился в сторону примятых украденной телегой кустов. В плену налётчиков могли оказаться ни в чём не повинные люди. Но стоило ли идти на осознанный риск на пределе своих возможностей? Бой отнял немало сил, да и треснувший щит был больше не пригоден для использования. Джон постарался думать логически: если бы в злосчастном лесу скрывались и другие бандиты, то они уже давно бы сбежались на звон стали. Вряд ли он чем-то рисковал, в отличие от людей, что могли оставаться связанными и погибнуть от голода или стаи волков.
Воин прошёл через заросли и остановился. Парная колея, разрезая густой ковёр из листьев кислицы, устремлялась в глубь леса. Бесшумно двигаясь по петлявшему меж деревьями следу телеги, Джон вышел к поросшей плющом, обветшалой лачуге. Ядовитое растение почти поглотило трухлявые бревенчатые стены, и лишь покосившаяся мшистая крыша выдавала в зелёном бугре заброшенное жилище. Не опуская окровавленного меча, воин осторожно обошёл вокруг хижины. Внезапно боковое зрение уловило движение, и он моментально развернулся в полной готовности принять бой. Увидев привязанную к дереву лошадь, Джон опустил клинок и огляделся. Из соседних кустов торчали оглобли телеги, судя по выступавшим из зарослей бочкам, той самой, что сегодня проезжала мимо. Но где же ехавшие на ней грузный мужичок и русая девица? Проверив повозку, странник вернулся к лачуге и остановился перед растрескавшимся порогом. В нос сразу же ударил доносившийся изнутри приторный запах эля. На первый взгляд открывавшееся взору квадратное помещение казалось безлюдным. Но за ближайшей, недоступной для обзора, стеной его вполне могла поджидать засада. Взяв во вторую руку манёвренный нож, Джон бесшумно вошёл в хижину. Никого. Единственным обитателем тускло освещённой комнаты был царивший в ней беспорядок. Два расположившихся по бокам спальных места, из грязных тряпок и подгнившей соломы, больше походили на лежанки нищих из городских трущоб и не вызывали ничего, кроме отвращения. У дальней стены возвышалась полуразвалившаяся каменная печь, служившая подставкой для пустой птичьей клетки. Пол посередине и вовсе напоминал багровую мозаику из глиняных осколков, размазанной лужи крови и пропитавшихся ею клочков ткани. Неужели разбойники успели избавиться от ненужных свидетелей? Или же раненые и напуганные люди прозябают в неволе?