Каким-то образом я ощутил, что это наша последняя встреча, что это наш последний шанс на прощание, последнее мгновение.
И от этого знания мне стало бесконечно печально.
— Верните… Верните… Верните… — только и мог бормотать я, пряча лицо в ладонях и вытирая без конца идущие слезы — Верните…
— Иван! Иван! Проснись! Иван! — услышал я голос грубо трясущего меня Феофана — Проснись!
Думаю, не стоит вам говорить, что мое пробуждение было невероятно ужасным.
Я открыл глаза и посмотрел на наставника, на мгновение он даже отшатнулся.
Думаю, это из-за того, что из тела мальчишки на него посмотрел потерявший самое ценное в жизни человек…
Знаете, в момент осознания моего горя на меня словно обрушилась огромная гора. Я не мог пошевелить даже рукой, сделать хотя бы вдох. Чувство вины болезненно сжало бешено колотящееся сердце, я начал задыхаться.
Несколько пощечин, пара легких ударов по груди вывели меня из этого ужасного состояния и, наконец, смог сделать глубокий вдох.
— Дыши, дыши Иван! Дыши! — говорил мне раскрасневшийся от испуга Феофан — Дыши!
Поняв, что мне не хватает воздуха, он быстро вытянул меня из машины.
— Дыши Иван, просто дыши. Это всего лишь страшный кошмар.
'Вряд ли просто кошмар…' — устало подумал я.
— Опусти меня на землю, мне уже лучше — через некоторое время сказал я наставнику.
— Точно? — с явно слышимым в голосе сомнением спросил он, но все же выполнил просьбу — Как ты себя чувствуешь?
— Уже намного лучше — ответил я, вытирая мокрое от слез лицо.
'Прости, моя любовь — мысленно покаялся я, до боли сжимая зубы — прости…'
— Опять? — тут же спросил Феофан напрягшись.
— Нет.
'Интересно, что он вообще думает о происходящем? — подумал я — Что он видел? Как я начал плакать во сне и что-то бормотать? Как начал кричать? Может он думает, что я схожу с ума? Или, что смерть все же как-то негативно на меня повлияла? Теперь наверняка будет бояться надолго оставлять меня одного, чтобы не было такого вот повторения'.
Мысли о родных, оставшихся в другом мире, были очень тяжелы и постоянно всплывали в сознании.
'Если так будет происходить и дальше, то я просто-напросто свихнусь — подумал я — Тоска и печаль будет преследовать меня постоянно. Да, человек, конечно, такая тварь, что ко всему привыкает, и я не исключение. Чувство утраты с течением времени будет понемногу спадать, пока почти не прекратится. Но до этого еще надо как-то дожить. Я с таким чувством утраты вообще ни на что не годен, надо его как-то ослабить, ведь, как бы я ни хотел, но ничего я уже изменить не могу. Благо, оставил родным квартиру и приличный счет в банке. Не пропадут'.