Мир приключений, 1927 № 08 (Марич, Соловьев) - страница 72
Что-то рванулось в груди Ивана Егорыча им вслед. Потом пробежало к ногам и наполнило их холодной тяжестью. И весь он будто поледенел, так что, казалось, с места нельзя двинуться, непременно упадет. Но до скамейки дошел. И не помнит сколько просидел на ней. Только, когда подходил к дому, заметил, что на улицах совсем народу не видно, а фонари едва теплились. С тоской, будто в склеп, вошел в темную комнату. И вдруг услышал ровное дыхание. Не зажигая огня, бросился к кровати. Ну, да— она! Разве есть еще у кого-нибудь в целом свете такие косы, такая гладкая, горячая кожа… Спит, как всегда, лицом к стене. Наклонился, поцеловал, и мгновенно откинулся: пахнуло от горячих Ядвигиных губ вином. Снова склонился и цепко схватил за плечи.
— Цо-то есть? — испуганно вскрикнула Ядвига. — Пусти… Больно… — она рванулась.
— Где шлялась? С кем пила?
— Ян, я до драки не привычна, — и так резко откинула его руку, что он больно стукнулся локтем о железную спинку кровати. — Зараз зажги огонь…
Иван Егорыч зажег спичку. Ядвига, сдвинув брови, подбирала порванную в плече сорочку и ее обнаженная грудь сердито вздрагивала. Спичка, догорев, обожгла Ивану Егорычу пальцы. Он зажег другую и поднес к фитилю. Но стекло долго не попадало на горелку, и черная струйка копоти зазмеилась над желтым огнем.
Ядвига торопливо завязывала тесемки белой юбки с кружевными оборочками. Потом натянула чулки и щелкнула резиновыми подвязками.
— Куда ты?
Она отвернулась, чтобы взять висевшую на стене юбку, и он увидал на ее плече и шее багровый отпечаток своих рук. Жалость клубком подкатила к сердцу.
— Ядя, Ягодка, ну, не обижайся!
Ядвига блеснула влажными от злых слез глазами.
— Грубиан, хам. Зобачь, цо зробил…
Она, закинув голову, взглянула на свое покрасневшее плечо и с силой оторвала болтавшееся под рукой кружево.
— А как я молчу, цо ты своей бабе деньги посылаешь? Я своими глазами квиток с почты видела. А мне не можно с знакомым прогулки иметь? Скажите, пожалуйста. Еще як бы ты мой муж был, а то может завтра баба твоя приедет и ты меня — долой.
— Ядя, будто ты не знаешь…
Насилу помирились. Были два пункта мирного договора. Один — купить кружевную косынку и настоящую пудру «Лебяжий пух» с таким же мылом — сравнительно легко выполнимый пункт: остаться на сверхурочную раза три, четыре. А вот другой пункт — тяжелый, трудный — получить от жены развод и записаться с Ядвигой в Загсе. А то Казимира попрекает и насмехается, что Ядвига «так живет» с ним. Вот тогда Ядвига по настоящему будет — «як бога кохать Януша»… До тех же пор она — свободна.