Кажется, тот мужчина на меня покосился. Крупный, высокий, похож на какого-нибудь профессионального спортсмена. Такой догонит в считанные секунды и отправит в нокаут одним ударом.
Черт! Черт! Черт!
От души немного отлегло, когда на одной из остановок этот мужчина вышел. Больше в трамвае никого подозрительного не было — две девушки лет по восемнадцать, седой старик, молодая мать с ноющим ребенком на руках и мы с Томашем — вот и все. Показалось, наверное, все-таки, показалось. Надо же, какая я дура, прервала в кои-то веки удачное свидание из-за собственной паранойи. Увидела две одинаковых машины, черт их дери!
Понемногу меня начинало все это злить, я вынула из сумочки мячик, посильнее сжала его в руке.
— С тобой все хорошо? — спросил Томаш.
— Да вроде уже прошло, только жалею, что так все закончилось, — ответила я.
— Если есть желание, можем прогуляться по четырнадцатому, там много хороших мест, хотя, наверное, ты и сама это знаешь, — усмехнулся он. — А вообще советую прийти домой и спокойно полежать в кровати.
— Не люблю тратить жизнь на лежание в кровати, — вздохнула я, еще раз посмотрев в окно. Кажется, все спокойно, лишь городские огни, иллюминации и редкие машины, пролетающие мимо.
— Что же, тогда пройдемся, но если вдруг плохо — сразу говори.
Я кивнула.
Надо с этим что-то делать, хотя бы успокаивающие таблетки купить. Жаль, что нет звукокода, воздействующего на гормональную систему и лишающего страха.
Через полчаса езды мы вышли из трамвая. Прямо передо мной находился небольшой парк. Раньше здесь постоянно было много народу, но сейчас он почти пустовал.
Взяла Томаша под руку, и мы пошли по небольшой мощеной камнем аллейке вглубь парка. На всякий случай я еще раз оглянулась — вроде бы ничего необычного.
А мой спутник, кажется, нервничал все больше. Открыто он не признавался, пытался быть весёлым, но это чувствовалось. Хм, а что, если…
От внезапной догадки моё сердце ёкнуло.
Что, если он послан кем-то чтобы следить за мной? Все-таки это было странно — человек, который не попросил даже фото, пригласил меня на свидание. И я, как шестнадцатилетняя школьница, после всего пережитого, купилась!
Он шел рядом и рассказывал какую-то историю, произошедшую с ним на днях. И что делать? Бежать? А если я ошибаюсь?
Я вся вспотела, а в горле образовалась настоящая пустыня.
— Что случилось? Тебе снова плохо? — Томаш остановился и посмотрел на меня, а я оглядывалась по сторонам, не зная, что предпринять.
Нет же, все это моя больная фантазия, не может такого быть. Я снова вынула мячик, начала сминать его во вспотевших пальцах.