Что же я наделала? На перекрестке, скорей всего, находится камера. Да и свидетелей была уйма, может, кто и номер запомнил.
Отовраться, конечно, я смогу, скажу, что увидела машину, находящуюся в розыске, но… Но что со мной было?
Мир вокруг. Он словно замер, когда я надавила на газ. Всплеск адреналина? Вряд ли. Я бы никогда не разминулась с той «Газелью», если бы что-то не случилось. Не случилось не с миром, а со мной!
Эти аудиозаписи!
Они что-то принесли в мой разум. Нечто такое, от чего он начал действовать иначе! В нем появились не только знания, а и другие возможности, которых там быть не должно. Что же это?
Голова просто раскалывалась, не желая формировать мысли в единую цепочку. Захотелось курить, и я потянулась в карман за своим неизменным мячиком.
Резиновый шар показался тяжелее, чем обычно. Казалось, он весил столько, что при желании им можно было качать мускулатуру. Все вокруг начало подергиваться серым, почти непроглядным туманом. Рука ослабла и выпустила мячик, который со стуком упал на днище машины.
Я нажала на тормоз, из последних сил повернула руль, сворачивая на обочину.
Что со мной?
Мир кружился перед глазами, сужался, расширялся, мерк и снова вспыхивал. В ушах звенело, во рту пересохло так, что сглотнуть казалось задачей не из легких. Мысли путались, то застывая, то сменяя друг друга просто с бешеной скоростью. А потом я поняла, что мне плевать. Плевать на все. На весь мир. Что его для меня не существует, а я не существую для него.
Потом пришла тьма.
А сразу за ней — свет.
Он резко ударил в глаза, заставляя зажмуриться еще сильнее. Слышался нарастающий гулкий шум, стук, чей-то голос. Что говорили, расслышать было невозможно. Голос звучал где-то далеко, растягивался, то становился тихим, еле слышным шепотом, то разверзался раскатом грома.
Я приподняла веки, и в глаза ударил яркий свет, на какое-то мгновение лишивший меня зрения.
— Вы меня слышите? — теперь уже я поняла, что говорили.
Мир качался, словно я находилась в лодке посреди бушующего моря. Свет то мерк, то снова вспыхивал. Перед взглядом проплывали большие и маленькие пятна.
Когда взор прояснился, до меня дошло, что я все еще нахожусь в своей машине. Стук в окно, вторгшись в сознание, заставил повернуться и опустить стекло.
— Отгоните машину! — строго сказал обладатель усатого лица, склонившись ко мне. — Я со двора выехать не могу.
— Да, сейчас, — ответила я, и собственный голос показался чужим и отдаленным. — Мне стало плохо за рулем.
— Вижу, что-то вы бледная. Не советовал бы водить в таком состоянии, — буркнул мужчина.