— Алло, — послышался знакомый голос в трубке, от которого я аж подпрыгнула.
— Мам, ты дома? — спросила я.
— А где мне еще быть? Ты-то как? С чьего номера ты звонишь?
— Мам, послушай меня.
— У тебя какие-то проблемы? — спросила она.
— Нет, нужно, чтобы ты сейчас собралась и уехала к Лене в Дедовск. Это нужно сделать обязательно, — как можно четче говорила я.
— А что случилось? Зачем мне уезжать? — её голос стал нервным, срывающимся. Только бы у мамы второй инфаркт не случился.
— В Москве возможен теракт. Скорее всего — в вашем районе. Нужно, чтоб ты прямо сейчас собралась и уехала из города, — соврала я. — На день-два, не дольше, тебе нужно уехать. И никому ничего не говори. Просто садись и уезжай. Прямо сейчас. Обязательно, мам.
Она на миг призадумалась, а потом явно нервным голосом сказала:
— Да кому здесь мы нужны? Никто сюда не полезет…
— Угроза более чем реальна. Тебе нужно уехать, — перебила её я.
— А как же ты?
— Я не в зоне возможного удара. Мне ничего не грозит. Мам, скажи, что ты сейчас соберешься и уедешь.
— Хорошо, хорошо, — пробубнила она.
— В Дедовск к Лене.
— Я сейчас позвоню и узнаю, примет ли она меня.
— Примет, ничего ей не говори, — сказала я. Еще не хватало устроить всеобщую панику из-за несуществующей угрозы. — Просто садись и езжай. Сестра она тебе или кто?
— Хорошо, я сейчас соберусь.
— Мам, я позвоню тебе через час. Нужно, чтоб к тому времени ты была уже в дороге. У меня нет времени говорить, так что езжай.
— С тобой-то все хорошо будет?
— Мне ничего не грозит. Все, мам, сделай то, что я тебе говорю. Пожалуйста. Мне пора идти.
Я оборвала связь, и на душе у меня немного полегчало, словно кто-то снял с плеч тяжелую ношу. Хоть с мамой ничего не случится. Можно вздохнуть с облегчением. Вставлю-ка свою карточку обратно. Может, Виталик позвонит.
Кошка мяукнула теперь уже где-то возле уха, потерлась своей мягкой шерсткой о мою щеку. Все проблемы — чертовы файлы на диске, чувство вины за смерть бабушки Виталика, проникновение в дом, — с каждым мигом отходили все глубже на задний план. Я почувствовала, что вот-вот усну. Не раздеваясь. Да и черт с ним, первый раз в одежде спать, что ли? Вставать совершенно не хотелось, да и кошка, разместившаяся теперь на моей груди, скорей всего, была против этого.
Тиканье позолоченных часов над головой, казалось, растягивалось с каждой секундой. Вот оно уже превратилось в монотонный гул, а потом пришла темнота.
Все вокруг покрывает яркое фиолетовое сияние. Земля, деревья вокруг, горы, небольшое озерцо в нескольких метрах от меня — все светится, переливается, то меркнет, то снова загорается, мигает светящимися волнами, отдаляется и снова приближается. На миг все белеет, словно покрывается изморозью, а потом иней опять превращается в мягкое фиолетовое свечение. Лучи от земли простираются вверх, словно тянущиеся к солнцу цветы, поблескивают, становятся то короче, то длиннее.