Услышав грозный оклик отца, призывающий меня выйти, я, опустив голову, послушалась и предстала перед ними как была: в мокром платье, с разводами грязи на лице и руках. На миг воцарилась полнейшая тишина, а затем раздалось тоненькое испуганное детское всхлипывание, переросшее в мощный рев, как только я подняла голову и посмотрела на источник шума: на руках у высокой дородной женщины сидел щупленький карапуз, сжимающий в руках сладкий леденец. Увидев, что я смотрю прямо на него, будущий король расплакался еще сильнее и громко на весь коридор прорыдал: «Какая страшная!». Надо ли говорить, что помолвка не состоялась? Тем же вечером Дэйкас долго утешал меня, доказывая, что я очень красива, просто еще ничего не понимаю в женской красоте, в отличие от него самого…
— Триана, — брат усадил на диван, сев рядом. С его лица сошла улыбка, и теперь стало заметно, что он изменился. Черты его лица потеряли былую мягкость, заострившись, на дне взгляда горел хищный огонек, живо всколыхнувший в памяти цвет алой крови. — Мне так много нужно тебе рассказать, но сначала я должен извиниться. Мне так…
— Шшш, — я остановила его объяснения, коснувшись широкой ладони. — Не надо, я все понимаю. Мне самой было ужасно трудно перебороть себя в первые минуты.
— Но я чуть было не совершил самого страшного! Боже, — он с силой сжал кулаки. — Когда я пришел в себя и понял, что произошло, я…
Дэйкас спрятал лицо в ладони, как он позволял себе делать раньше лишь в моем присутствии, и от этого жеста в глубине души всколыхнулось узнавание: какими бы иными не стали черты его внешности, внутри он по-прежнему тот же, кем был.
— Триана, ты моя семья, единственная, кто остался. И то, что произошло тогда в комнате… Я словно обезумел, разум кричал: «остановись!», но неведомая сила будто тащила меня на поводке, заставляя повиноваться. Наверное, мне никогда не забыть об этом…
— Все хорошо. Теперь хорошо, — я выделила первое слово. — И мы вместе. Мы справимся с чем угодно.
Я ласково прикоснулась к его ладоням, вынуждая посмотреть на меня: — Дэйкас, послушай меня. Я ведь успела попрощаться с тобой, я думала, ты не выжил. Это было самое ужасное время за всю мою жизнь. И обрести тебя снова было подобно чуду. Потому неважно все, что было в прошлом. Забудь об этом и давай просто жить дальше.
Брат снова обнял меня и искренне проговорил, радуя столь знакомой широкой улыбкой:
— Спасибо за то, что не отвернулась от меня. Я не знаю, как жил бы, не прости ты меня.
Я улыбнулась ему в ответ и неожиданно для самой себя предложила: