— Прости… — сипло шепчет он.
— Нет-нет, Ваалат это я виновата, я… — речь прерывается, кто-то с силой оттаскивает от рыцаря и больно отталкивает, но я не обращаю внимания. Сквозь слезы смотрю на рыцарей, что окружили Ваалата.
— Пожалуйста, — шепчут мои губы. — Не умирай!
Его собратья уносят его за собой, а я послушной собачкой следую за ними. О Фаготе даже не думаю. На удивление у меня нет к нему жалости, скорее опустошение и холод.
Ваалата занесли в какую-то комнату, а когда же я попыталась войти следом, Грэдиан преградил мне путь.
— Но! — запротестовала я.
— Ты уже и так натворила предостаточно.
Двери громко закрылись прямо у меня перед носом, а я… я просто взяла и позорно зарыдала, так как ни на что другое не была сейчас способна.
* * *
Я сидела у кровати Ваалата, понимая, что ничем не могу помочь. Совсем. Из-за меня синеокий рыцарь умирает, а все что мне под силу — это лить слезы. Прав Грэдиан! Никакая я не Лаосса, раз даже не могу исцелить того, кто действительно хотел мне искренне помочь. И именно он один-единственный бросился на мое спасение, в то время как другие рыцари спорили о моей судьбе.
Ваалату остановили кровотечение, но яд в когтях демона постепенно убивал смелого и доброго рыцаря, который не побоялся пойти против остальных. Я с болью взглянула на бледное осунувшееся лицо Ваалата. Он так и не приходил в себя. Самый старший из рыцарей, Аганий, все же сказал мне правду о состоянии моего спасителя и пропустил в покои, несмотря на протест большинства.
«Она собирается отречься от своей силы, а значит, не имеет права даже видеть его!» — бросил тогда Грэдиан и мне даже не захотелось спорить. Ведь он был абсолютно прав. Стало невероятно стыдно. Сила. Где эта сила, когда она так нужна? Сейчас я с удовольствием бы отдала ее Ваалату, исцелили она его. Но как? Если б я только знала как…
Неожиданно синеокий рыцарь открыл глаза. Я вздрогнула и тут же испуганно сжала его дрожащую широкую ладонь.
— Ваалат, как ты? — мой голос дрожал от пролитых слез.
— Все хорошо, — рыцарь слабо улыбнулся, но было видно, с каким трудом ему это удалось. Однако он все равно хотел выглядеть уверенным, видимо, чтобы я не так сильно волновалась.
Боже, какая же я эгоистичная сволочь!
— Нет, не хорошо, — я шмыгнула носом. — Прости меня! Прости такую идиотку, которая так легко поддалась на соблазн. Боже, я не знаю, не знаю, почему поверила тому демону… А ведь поверила! Дура…
Улыбка Ваалата стала шире.
— Это все лишь его обаяние, — мягко сказал рыцарь. — Демоны умеют влиять на людей, ты не могла противиться его чарам. Демоны они потому и коварны, что никогда ничего не делают по совести, а только используют.