И это на всю Империю!
– Эрхард был величайшим королем из всех, что знала эпоха.
– И что же сгубило этого великого Короля?
От Хаджара не укрылось то, что фигура, вырезанная в барельефе на крышке саркофага, могла принадлежать лишь молодому юноше. Может лет двадцати двух или чуть старше.
– То же, что, однажды, убьет всех нас, – и вновь, как и в начале разговора, голос первого из Дарханов был переполнен печалью. – Запомни, мой славный потомок, самые великие из нас умирают не от меча, не от руки смертного и бессмертного, а от того, что не было рождено.
Хаджар вздрогнул. По его спине пробежался холодок, ведущий за собой ворох мурашек.
Как наяву он вновь увидел Древо Жизни, которое предрекло ему смерть от “руки того, кто не был рожден”.
– И что же это? – настороженно спросил Хаджар.
Ему показалось, что пятно мрака попыталось посмотреть на него. Учитывая, что у Врага в этой форме отсутствовали глаза, да и само лицо – тоже, выглядело это жутковато.
– То, что мы любим, Хаджар, – ответил, наконец, древний монстр. – Все мы, однажды, погибнем из-за того, что мы любим.
Хаджар промолчал. Он не собирался спорит с Врагом, но подозревал, что Древо Жизни имело ввиду нечто иного плана, чем философствования существа, которого целый мир считаем воплощением зла.
И не важно, что именно про него рассказывал Степной Клык. Чему бы он не научил людей, это привело к тому, что мир, с того самого момента, не знал ни единого дня, когда где-нибудь не пылал пожар войны.
Может, кому-то это кажется небольшой ценой, но так может говорить лишь тот, кто никогда на самой войне и не был.
– Эрхард был талантлив, и даже более, – могло показаться, что Враг и вовсе вспоминает об ученике с нежность. – он был велик.
Хаджар еще раз посмотрел на саркофаг.
– Я так и не стал ученым, как того хотели мои родители, – с легким сожалением произнес Хаджар. – но и моих знаний хватает, чтобы понять, что великих не заковывают после смерти в цепи. И их гробы не кладут в склеп, больше похожий на темницу.
Пятно мрака вновь преобразилось в птицу ворона, который завис в воздухе. Это выглядело максимально не естественно, но Хаджар уже привык к подобному.
– Великим можно стать разными путями, но, перед тем, как перейти к истории смерти Эрхарда, позволь, я расскажу тебе о его жизни.
Хаджар вздохнул и потер переносицу.
– Не пойми меня неправильно, Дархан, я не против. Но, честно, не понимаю, для чего тебе это нужно.
– А ты не помнишь места, на котором погрузился в медитацию?
Хаджар нахмурился.
– Ты хочешь сказать, что там захоронен этот Эрхард?