– Вингейт наверняка все обдумал заранее, он знал, где приятель держит оружие, и потому ссору устроил именно в салоне. Выстрелил в Зингера, убил его наповал. Потом надел перчатку, достал из ящика пистолет хозяина, выстрелил в стену – в ту сторону, где минуту назад стоял сам… Вложил оружие в ладонь мертвого уже Зингера… Машинально закрыл ящик секретера. Вот это его и сгубило, инспектор!
– Да, я понимаю, – сказал Хутиэли. – Если бы все происходило так, как описывал Вингейт, ящик остался бы открытым. У Зингера просто времени не было закрывать ящик…
– Перчатка действительно оказалась в ящике, – заключил Беркович. – Только не для мусора, а для грязного белья.
– А фильм? – спросил инспектор. – Фильм был интересным?
– Ерунда, – покачал головой Беркович. – Не люблю утопленников…
– Я слышал, ты собираешься жениться? – спросил инспектор Хутиэли, когда сержант Беркович вошел в его кабинет утром в воскресенье.
– Я тоже об этом слышал, – меланхолически ответил Беркович. – Меня об этом спрашивает каждый сотрудник управления. Неужели об этом говорили на утренней передаче смены?
– Кого ты позвал на свадьбу? – поинтересовался инспектор.
– На какую свадьбу? – вскинулся Беркович. – На прошлой неделе мы с Наташей поругались окончательно и бесповоротно, и я понятия не имею, какой провокатор разнес по управлению сведения, не имеющие отношения…
– Скажи-ка, – прервал Хутиэли, – который раз вы с Наташей ссоритесь окончательно и бесповоротно?
– Э… Шестой. Нет, седьмой, если считать ту ссору в кинотеатре.
– Ясно, – кивнул инспектор. – Значит, по крайней мере сегодня ты будешь больше думать о том, как помириться с Наташей, чем о том, как разобраться с делом о завещании.
– Каком еще завещании? – поднял брови Беркович.
– Ты не присутствовал на утренней беседе, – брюзгливо заметил инспектор. – Иначе ты бы знал, во-первых, что о твоей женитьбе не было сказано ни слова, а во-вторых, что тебе поручено провести расследование по делу о завещании Арье Ашкенази.
– А! – воскликнул Беркович. – Это миллионер, которого похоронили три месяца назад?
– Он самый.
– Но завещания – компетенция адвокатов…
– Да, если нет дополнительных обстоятельств, заявленных наследователями.
– Какие обстоятельства? – заинтересованно спросил Беркович.
– В двух словах: по-видимому, имеется второе завещание, написанное через несколько дней после первого. По первому – тому, что было оглашено в марте – деньги получает сын Ашкенази, Моше. По второму – где оно находится, неизвестно, – по крайней мере половину суммы получит двоюродный брат покойного, Мордехай, который живет в Австралии.