функциями или, наоборот, с
четкими.Из всего вышесказанного психотерапевт должен сделать два вывода. Во-первых, многие случаи так называемого импринтинга, происходящего в раннем детстве, являются результатом того, что родители и другие люди не смогли с должным вниманием отнестись к этим характерным для детей процессам, протекающим по типу «вижу-чувствую», «слышу-чувствую» и «чувствую-чувствую», а именно эти процессы, часто вопреки намерениям взрослого, могут привести к возникновению у детей травматических, пугающих переживаний. Во-вторых, надо понять, что все мы имеем встроенные в нас в детстве репрезентации типа «вижу-чувствую» и «слышу-чувствую». Эти схемы не растворяются в нас по мере того, как мы становимся взрослыми. У многих взрослых действуют те же процессы репрезентации, когда они видят кровь и чувствуют слабость, слышат громкий обвиняющий голос и чувствуют страх. Данные процессы особенно сильно проявляются в момент стресса. Стресс по самому своему определению[87]представляет собой телесное ощущение, возникающее в результате некоего множества событий, источник которых располагается либо внутри организма, либо вне его. Мы совершенно не хотим сказать, что данная форма репрезентации является плохой, неправильной или бесполезной, мы просто указываем на один очень часто встречающийся аспект опыта, связанного с переживанием стресса. Возьмем случай, когда клиент предъявляет семантически неправильное утверждение, например:
Мой отец заставляет меня чувствовать злость.
Услышав такое высказывание, мы спрашиваем, каким именно образом он это делает. Ответ клиента почти неизбежно будет представлять собой описание чего-то такого, что он видел или слышал (или то и другое вместе), и источником этого опыта был его отец. Клиент, делающий утверждение, содержащее семантическую неправильность в смысле причинно-следственных отношений, либо «видит-чувствует», либо «слышит-чувствует», либо одновременно и то и другое. Поэтому когда наш клиент описывает свою репрезентацию опыта:
Когда мой отец смотрит на меня таким образом (показывает), я чувствую злость.
он фактически описывает свой опыт «вижу-чувствую». Таким образом, когда мы, цитируя «Структуру магии, том I», говорили, что реакция клиента берет начало в его модели мира, что возникающая у него в результате эмоция представляет собой реакцию, основанную на модели этого клиента, и что в репрезентации «причина-следствие» референтный индекс ответственности помещается во внешний мир, – мы фактически описывали результат неконтролируемого функционирования схем «вижу-чувствую» и «слышу-чувствую».