Очень полезно, организуя наше восприятие процесса семейной психотерапии, рассматривать правила в качестве ограничений, налагаемых членами семейной системы, как на самих себя, так и на других членов семьи. Если, например, один из членов семьи заявляет, что ему нужно больше внимания, чем он получает от кого-то из родных, деноминализация слова «внимание» позволяет, как правило, обнаружить, что входные каналы, посредством которых он пытается получить информацию о внимании, не способны уловить сообщения, переданные по той выходной системе, с помощью которой другой член семьи старается сообщить о своем внимании. Скажем, один из членов семьи проявляет внимание к другому члену семьи тем, что внимательно слушает его, но при этом он не устанавливает с ним зрительного контакта. В то же время этот второй член семьи не считает, что кто-то оказывает ему внимание, если этот человек в процессе разговора не смотрит ему в глаза. Эти каналы не пересекаются, и в итоге оба члена семьи страдают от непонимания.
Рассматривая правила, действующие в той или иной семье, мы часто обнаруживаем, что они связаны именно с ограничениями, которые накладываются на входные и выходные каналы при передаче определенных сообщений. Особенно сильные ограничения накладывает отказ от целого канала как средства выражения или как средства установления контакта. Как правило, мы обнаруживали, что в основе подобных опущений целого канала лежат нечеткие функции. Например, если вернуться к случаю Мэтта и Джорджа, то там имел место распространенный отрицательный опыт «вижу-чувствую», его испытывают многие мужчины, когда видят, как субъекты мужского пола вступают друг с другом в тесный физический контакт. Другая распространенная нечеткая функция, которую можно встретить во многих семьях, – это процессы «слышу-чувствую», возникающие при аудиальном выражении гнева с криком или воплями. Многие люди с удивлением обнаруживают, что они могут кричать и вопить, выражая свой гнев таким физически безопасным способом, и при этом никто из членов семьи не умирает от этого и даже не отказывается разговаривать с ними.
В первой фазе семейной психотерапии психотерапевт настраивается на идентификацию двух вещей:
1) целей (желаемого состояния), которых семья стремится достичь;
2) текущего состояния семьи.
Первое психотерапевт может с большой точностью установить при помощи метамодели. При этом, по мере того как члены семьи пытаются определить, в чем именно заключаются их цели, психотерапевт, всматриваясь и вслушиваясь в то, что разворачивается перед ним, получает образец семейной системы в действии. Здесь, для того чтобы понять возможности и ресурсы, которыми располагает данная семейная система, а также препятствия, которые мешают ей достичь желаемого состояния, он должен пустить в дело все те навыки, необходимость которых превращает психотерапию в столь трудное и благородное занятие. Развитая способность психотерапевта замечать конгруэнтность и неконгруэнтность, идентифицировать репрезентативные системы, его понимание отрицательных и положительных проявлений семантической неправильности «причина-следствие» (и нечетких функций, являющихся ее нейрофизиологической основой) – все это необходимо для адекватной оценки семейной системы и выбора шагов для ее изменения. Особенно важны паттерны более высокого уровня: принцип полярности в качестве основного принципа образования пар и превращение правил в ограничения на входные и выходные каналы при выражении определенных классов сообщений в семейной системе.