– Я очень разочарован, госпожа Гинсбург. Вы отвечаете за животных и, соответственно, за то, что происходит на этом участке.
Не скрою, получить подобный упрек от начальства было неприятно. Но не объяснять же, что я только-только пришла, военные меня не слушаются, а фарс на рабочем месте устроил, уж если на то пошло, скорее Тим. Стучать на приятелей некрасиво, на подчиненных – тем более: если у меня есть претензии к помощнику, выяснять отношения я должна лично с ним, но отчитываться перед вышестоящими – моя работа. К тому же старпома не интересуют подробности, ему важен сам факт нарушения спокойствия.
– Прошу прощения, господин Тонклорн. Я приложу все усилия, чтобы больше это не повторилось.
– Рад, что мы поняли друг друга.
Интонации старпома тут же смягчились.
– Вы совершенно незаслуженно придираетесь к Марине. – Не знаю, в какой момент к нам присоединилась Гайка, но сейчас она стояла возле клетки серпента, довольно-таки незаметная в сером комбинезоне на фоне многообразия (в том числе и цветового) инопланетной фауны. – Неужели не очевидно, что у нее не было шансов справиться со всей толпой?
Голос бортмеханика звенел искренним возмущением.
Тонклорн медленно повернулся, чтобы вперить в нее суровый взгляд.
– Мы с зоологом отлично во всем разобрались, – одернул девушку он. – А вот вы в данный момент вмешиваетесь не в свое дело, притом в очередной раз нарушаете субординацию.
– Все в порядке, Гайка, – попыталась вклиниться в разговор я, дабы понизить градус напряженности. – Старпом прав, я действительно виновата.
– Женщины вообще чрезвычайно любят признавать свою вину за все на свете, – хмуро констатировала бортмеханик. – Можно сказать, это наше веками вырабатывавшееся хобби.
– Ну, лично вас многовековые традиции не коснулись, – хмыкнул Тонклорн, неожиданно для меня не только не злившийся, но, кажется, даже готовый улыбнуться. – Вы ведь никогда не считаете себя виноватой?
Он изогнул густые брови, ожидая ответа. Гайка вызывающе вздернула подбородок.
– А я ничего такого страшного в своей жизни не совершила, чтобы мучиться угрызениями совести. Никого не убивала, даже не била (хотя кое-кого и не помешало бы), не насиловала (хотя некоторых и хотелось) и не грабила. Разве что с беглыми преступниками полетала один раз, от полиции помогала спрятаться, но это не считается.
Я изумленно покосилась на старпома, надеясь, что хотя бы он в курсе, каким ветром Гайку занесло на корабль преступников и почему это не считается. Кажется, он знал побольше моего, хотя, вероятно, тоже без подробностей.