Сама я текст не видела, но в этом не было необходимости, поскольку лингуан говорил, обеспечивая нам звуковой перевод. Говорил хорошо, живо и с естественными для человека интонациями. Насколько я успела понять, в его памяти хранилась информация по невероятному количеству языков, причем программы постоянно обновлялись, стоило лингвистам выявить новые правила какой-нибудь инопланетной речи или дополнить имеющиеся словари. Поэтому все, что было известно Союзу гуманоидов о нубийском, знал и «питомец» Иолетрии.
– Мы тоже рады встрече. – Капитан выступил вперед и ответил на приветственный жест аборигена по-своему: прикоснулся правой рукой к левому плечу. – Мы – гости на этой планете и прибыли с добрыми намерениями. Я Рейер Макнэлл с Новой Земли, а это члены моего экипажа.
Лингуан и теперь принялся переводить, на сей раз на местное наречие. Невообразимые сочетания звуков произносил идеально. Всякий раз тянуло спросить, как ему это удается, и снова я напоминала себе, что речь идет о компьютере, который создан именно с такой целью. Правда, после слова «Земля», прозвучавшего знакомо, хотя и с небольшим акцентом, он прервался и обратился к капитану:
– В их языке нет слова «экипаж». Предлагаю заменить на «друзья», «спутники» или «соотечественники».
– «Спутники», – определился Макнэлл, продолжая смотреть на Тьекрдо с дружелюбием дипломата.
Лингуан заговорил снова. Когда он закончил, нубиец на пару мгновений сцепил пальцы рук – жест, тоже, по-видимому, призванный что-то означать. Иолетрия уже делала пометки в карманном электроблокноте.
– У вас маленькие железные птицы, – заметил наш новый знакомый, и лингуан дополнил перевод собственным уточнением:
– По-видимому, так нубийцы называют космические корабли.
Это и вправду представлялось логичным: технологическая революция на этой планете пока не произошла, и, следовательно, такого понятия, как «звездолет», до прибытия первой экспедиции здесь просто не существовало.
Я инстинктивно обернулась, чтобы бросить взгляд на припаркованные позади шаттлы. Что ж, по сравнению с полноценными звездолетами они действительно были небольшими.
– На таких удобно летать, – ответил Макнэлл, благоразумно не вдаваясь в подробности.
– Понимаю. Маленький, не громоздкий, – согласился Тьекрдо. – Но места мало, а людей много.
Как ни странно, одно из произнесенных им слов я поняла без перевода, точнее, почти поняла. Сочетание «ре челодевек» прозвучало достаточно отчетливо.
– «Челодевек» – это «человек»? – шепотом уточнила я у Иолетрии.
Та оторвала взгляд от блокнота.