Анна, конечно, другая. У нее нет ни идеалов, ни амбиций, ни цели, ни правил. Несчастье с ребенком, похоже, в точности показало ее отношение к жизни. Почему же она не вышла замуж за отца этого ребенка и не устроила себе нормальную жизнь? Но это было бы не в духе Анны. Без сомнения, она насмешничала и вела себя своенравно, делая вид, что ей все безразлично. Мужчина наверняка оказался слабаком, непостоянным и неразумным, мечтающим лишь о том, чтобы в конечном счете освободиться от обязательств. И Анна позволила ему ускользнуть. Люси представляла себе, как Анна холодно говорит: «Тогда иди к черту. Мне на тебя наплевать». Да, судя по всему, так все и было.
Но это неправильно, ошибочно и совершенно противоположно семейной политике Люси, с ее прямотой и открытостью. Допустим, например, что она примет беззаботное поведение Фрэнка, который может, как известно, быть непостоянным и неразумным, – какое будущее в этом случае их ожидает? Только катастрофа.
Она вздохнула и коленом задвинула ящик, в который укладывала вещи Питера. Потом резко выпрямилась и пошла в спальню Анны, чтобы прибрать там. В дверях остановилась и, сдвинув брови, несколько секунд обозревала комнату. «Беспорядок просто ужасный», – подумала она. Кровать не заправлена – уж это, по крайней мере, Анна могла бы сделать, ведь она в гостях, – на туалетном столике все разбросано, из полуоткрытого ящика торчит чулок с глянцевой пяткой, на полу валяется женская сорочка. Нижнее белье Анны, выставленное на обозрение, – с соблазнительным узором, из ткани, совершенно непохожей на белый батист, который носила Люси, – даже оно вызывало у нее раздражение и досаду. Невольно возникло горячее желание избавиться от гостьи: «Надеюсь, она скоро уедет». Да, Анне не следует надолго здесь задерживаться. Пускай уезжает. И она, Люси, не пожалеет об этом. Наконец она признала всю глубину их взаимной неприязни.
Продолжая хмуриться, она начала прибираться в комнате – Нетта была занята на кухне, но, независимо от обязанностей Нетты, у Люси появилась настоятельная потребность самой сделать уборку. Бессознательно она придавала этому действу символический смысл: пусть Анна разбрасывается своей жизнью, но она, Люси, устроит свою, и устроит подобающим образом.
Она навела в спальне порядок, затем подобрала со столика беспечно разбросанные безделушки – брошь и кольцо с опалом, остальные украшения были сейчас на Анне, – чтобы положить их в маленькую зеленую шкатулку, стоящую у зеркала. Люси открыла ее. Потом вдруг замерла на месте, отдернув руку. Ее глаза, лицо, вся фигура выражали странное напряженное внимание. Не шевелясь, она с побледневшим лицом пристально и сурово смотрела на что-то, находящееся в шкатулке. Потом медленным движением извлекла это.