Эйнштейн чуть не заорал от восторга, ответ слабый, ничего ей не даст. Мягкий ритм его движений стал резче. Самое время по-настоящему устроить ей сюрприз.
— Слон на b2.
Она застонала от разочарования.
— Титан мысли!
Теперь она была уже на пути к блаженству. Эйнштейн тоже, но мыслил он по-прежнему четко. Пора пощекотать нервы другим способом.
— Рут, скажи что-нибудь этакое.
Она улыбнулась в темноту.
— Пожалуйста. Королева трахается с королем.
Ход паршивый, но звучит, ей-Богу, хорошо.
Мысли у Эйнштейна начали разбегаться, верх взяла другая сила. Он уже не мог четко представить себе доску. Ну и черт с ней.
— Я готов шлепать твою королеву по заднице всю ночь напролет. Пробью твою русскую защиту. Мне хочется…
Темп нарастал, оба дышали прерывисто, близилось финальное крещендо.
Терри опять напряг зрение и посмотрел на часы. С последнего звонка прошло почти десять минут. Чем бы они там ни занимались, у них было вполне достаточно времени, чтобы кончить. Он потянулся к альпийской горке, выудил несколько камешков.
Кровать сотрясалась до основания. Рут умудрилась сделать еще один отчаянный ход, но совершенно глупый. В последнем проблеске ясновидения Эйнштейн смекнул, как ее добить, но отложил удар еще на несколько секунд. Она тоже угадывала конец и сейчас почти желала его, чувствуя, как внутри поднимаются волны. Они были уже на пределе.
— Джейкоб, милый…
Послышался стук.
Оба замерли, разом вернулись к реальности.
— Черт, что это было? — Она искренне перепугалась.
— Не знаю…
Всего несколько секунд — и он бы поставил мат. Если не удастся продолжить прямо сейчас, ничего уже не выйдет.
— Должно быть, птица ударилась в стекло. Не бойся.
Он снова прижался лицом к ее груди.
Стук повторился.
И снова он резко поднял голову, настороженно прислушался.
— Ч-черт!..
Издалека донесся театральный шепот:
— Эйнштейн… Эйнштейн… Проснись, приятель!
Рут так и взвилась:
— Терри? Вот гад!
— Может, и он. Да плюнь ты. Он уйдет.
На всякий случай они полежали еще несколько секунд, с трудом переводя дух.
— Эйнштейн… Эйнштейн…
Голос стал громче, настойчивее, теперь он едва ли не кричал. Эйнштейн понял: все, кончен бал.
— Я его убью.
Терри кинул еще один камешек.
Рут тоже разозлилась.
— Этот псих нам все окна перебьет!
Яростно ворча себе под нос, Эйнштейн слез с кровати, раздвинул шторы и распахнул окно.
— Вали отсюда!
Он захлопнул окно, задернул шторы и, спотыкаясь в потемках, вернулся в постель. Прошла минута. Он легонько припал было к соску.
В окно опять ударил камешек.
Рут протянула руку, зажгла ночник. Взяла высокий стакан с водой, протопала к окну, открыла его и выплеснула содержимое на Терри. Но Терри был начеку и успел шагнуть в сторонку.