— Габидов!
— Я!
У молодого таджика не глаза — угли. По всему видно — он счастлив тем, что попал в кавалерию.
— Коня любите?
— Ошень, — отвечает.
— Это хорошо. Для кавалериста конь — первый друг.
— Разрешите, товарищ командир, — обращается краснощекий, чернобровый парень.
— Слушаю вас.
— Карнаух моя фамилия. Я — парикмахер. Привез с собой инструменты…
Взвод сдержанно улыбается.
— Понятно. Хотите работать по своей гражданской специальности?
— Так точно, товарищ командир взвода.
— Не возражаю. Только… в свободное от занятий время.
Карнауху мой ответ явно не по душе.
— Я в конницу по ошибке попал, — заявляет он вполголоса.
Меня это задевает.
— Товарищ Карнаух огорчен тем, что его направили в кавалерию. Есть еще недовольные?
Никто не отвечает. Я торжествую. Рассказываю бойцам о славных традициях русской и советской конницы, о ее боевом пути и предупреждаю, что служба в кавалерии нелегкая. Уход за конем, забота о его здоровье, о его обучении…
Бойцы удивленно смотрят на меня: не оговорился ли?
— Да, да, — подтверждаю, — об обучении. Конь должен пройти большую школу, прежде чем стать в строй. Вам, Карнаух, будет трудно служить, но уверен, что из вас выйдет настоящий кавалерист. Габидов вам поможет. Поможете, товарищ Габидов?
— Я из Карнауха джигита буду делать, — отвечает энергичный таджик.
За короткое время взвод стал дружной, спаянной семьей. Бойцы берегли его честь. Неудача одного беспокоила всех, удача одного воспринималась как успех коллектива. Лучшие кавалеристы Габидов, Малиновский, Сирик и Шумов не покидали манежа, пока не подтянули отстающих.
Как-то из Москвы приехал корреспондент. Два дня пробыл в нашем взводе. Исписал блокнот, сделал много снимков. Перед отъездом ознакомил меня с некоторыми своими заметками.
Беседовал он с Виктором Карнаухом. Говорит ему:
— Лошади у вас какие-то нелюдимые. Вот, помню, в местечке, где я жил, была лошадь у водовоза. Смирная, спокойная. Мальчишки на ней верхом ездили. А к вашим не подойдешь: того и гляди затопчут или загрызут.
Карнаух усмехнулся:
— На лошади вашего водовоза, товарищ корреспондент, в атаку не пойдешь. А возьмите моего коня — огонь! На нем птиц ловить можно. Умный, быстрый, послушный. Но не думайте, что этого так легко добиться. Пока научишь его армейской премудрости — ого! — не один раз на гимнастерке соль выступит! Я сам обедать не сяду, пока его не накормлю, не напою, пока не почищу его. Вот за любовь конь и платит любовью. Упадешь в бою — три, пять дней будет возле тебя… Голос твой знает, мысли твои, честное слово, угадать может.