Город сломанных судеб (Добжанский) - страница 102

Мужчина с АК отдал мобильный телефон владельцу.

— Все нормально, — сказал муж. — Я сейчас перезвоню. А в чем дело? — обратился к группе Михаил.

— Да ищем наводчиков, — уже без напряжения ответил обожженный. — Слышишь, бахает? Город начали усиленно обстреливать диверсионные группы, вот и патрулируем, ищем этих тварей. Ну, бывай, мужик.

Они сели в машину и медленно покатились дальше по трамвайной линии в сторону центра.

* * *

По одной из окраин Луганска был нанесен авиационный удар. Десятки луганчан погибли, еще больше — получили ранения. Воронки на асфальте, выбитые окна жилых домов, покореженный металл, согнувшийся светофор, который лишился своих цветных фонарей, потрепанная аптека теперь выглядела темным склепом с зияющими отверстиями в стене. Но самое страшное — человеческие тела, в которых минуту назад были души, изуродованные трупы невинных горожан.

Люди, начавшие подходить к месту очередной трагедии, плакали. Все, включая мужчин. Народ пытался помочь тем, кто получил ранения, но уцелел. Подошла и Оля, которая во время жуткого взрыва, оказавшегося безжалостным нападением стальной сине-желтой птицы, ходила совсем рядом по рынку в поисках овощей. Она ужаснулась масштабам гибели людей, потому что все это выглядело местом бойни. Впечатлительная женщина, не сдерживая эмоций, расплакалась, отошла в сторонку, чтобы не видеть мертвых людей, достала бутылочку с водой и таблетки. Через время пульс пришел в норму, а нервы чуть успокоились.

Бомбежка произошла рядом с домом, в котором жила с семьей подруга Миши — Тая. От взрывов стекла в ее квартире вылетели вместе с рамами. Повезло, что она вместе с детьми уехала из города раньше. После работы Миша с Олей пришли и заколотили досками окна, чтобы местные мародеры не влезли и не растащили то, что осталось.

* * *

С каждым днем Луганску становилось все хуже, словно город заболел и страдал от паразитов, которые атаковали его изнутри и снаружи. Разрушения прибавлялись, любимые скверы, знаковые для горожан места и достопримечательности методично и настойчивоуничтожались, оставляя после себя жалкие обломки. Город сопротивлялся как единый живой организм. Коммунальщики, которых в мирное время не жаловали, показали себя с самой лучшей стороны, под обстрелами чинили поврежденные объекты, рискуя жизнями. Мусор вывозился, поломки устранялись. Но наплыв чужеродных враждебных организмов продолжался. Луганск стало лихорадить, так как собственных сил освободиться от фанатичных европейских микробов у него не хватало.

— Мама, я постоянно читаю, что город обстреливают сами ополченцы. Это правда? — спрашивал я во время телефонных разговоров Олю.