На конечной остановке я вышел, огляделся и сквозь дворы отправился на звук боя. Прошел по извилистым дорожкам, миновав несколько несимметрично построенных дворов многоэтажек. Здесь грохот снарядов слышался замечательно. Проходя по дворам к погранотряду, я замедлил шаг, потому что точно не помнил его точного расположения, не хотел попасть на линию огня за следующим домом.
Я приблизился к лавочке возле одной из девятиэтажек, присел и закурил. Почти год назад бросил, проклятая аритмия тогда замучила, но весной опять взялся за старое.
Люди шли на работу, дети выбегали играть, мужики выгуливали собак, прислушивались к звукам битвы. А лица какие-то спокойные, почти отрешенные, меня это очень удивило, ведь битва происходила через несколько домов отсюда. Я не увидел никаких отличий от обычного дня, все просто шли по своим делам. Только немного в спешке. Наверное, так и надо.
Зазвонил мобильный телефон — представители одного радио хотели узнать про обстановку в городе. Я сообщил, что почти на месте боя и попросил перезвонить чуть позже, ведь сам я пока ничего не знаю, кроме того, что написали очевидцы в сети.
Продолжил свой путь и вскоре оказался во дворе, напротив которого, скрытый домами, располагался Луганский погранотряд. Разрывы снарядов били по ушам и по душе. Внутри дворов стояли несколько машин и десяток повстанцев. Возле подъездов толпились местные, наблюдавшие за ходом конфликта. Я подошел к ним и начал расспрашивать.
— Да у меня пули холодильник пробили, — рассказывал невысокий парень. — Вон мой балкон, — он указал на свою квартиру на первом этаже. Угол дома выглядывал из-за другой девятиэтажки, погранотряд оттуда можно было хорошо разглядеть. Затем он показал мобильный телефон. В районе динамика корпус был поврежден. — В руке держал, когда попали.
Этот крепыш родился в рубашке. Что меня удивляет — он совершенно спокоен, не трясется, словно в него каждый день стреляют. Да, луганчане суровы.
Я снова закурил, присесть негде, лавочек здесь я не нашел. Ежесекундно раздавались взрывы и выстрелы. С крыш стрелял снайпер или даже несколько. Мерзкие щелчки СВД, а я думаю это именно она, били по нервам сильней всего. Резкий короткий звук. Единственный, от которого у меня шли мурашки по телу. После каждого противного выстрела из винтовки, мне казалось, что стреляют именно в меня, потому что звук шел сверху прямо надо мной. С какой именно крыши вели огонь, непонятно. Я думаю, со всех близлежащих домов.
От сильных грохотов срабатывала сигнализация у всех автомобилей в округе, даже у стоявших через несколько дворов. В армии я не служил, поэтому не мог по взрывам понять, какое оружие применяется. Впоследствии выяснилось, что били минометы, подствольные гранатометы. Говорят, даже из РПГ стреляли.