Настя презрела всякое понятие совести, променяв совесть на самолюбие. Она первая начала эту игру самолюбий и объявила правила этой игры, по которым пришлось играть и мне и которые обернулись в итоге против неё самой. И теперь я не жалею ни об одном своём шаге, ни об одном слове, ни об одном поступке. Потому что справедливость, на мой взгляд, восторжествовала. Справедливость в той системе понятий, которую Настя объявила единственно правильной. И цель (вернее то, что Настя объявила целью) достигнута: моё самолюбие удовлетворено. А больше мне ничего и не нужно. Не нужны деньги, не нужна Настя, а нужно только моё самолюбие. Ведь именно самолюбие, а не деньги она так стремилась отнять у меня. И тем самым похоронила во мне не только любовь и доверие к ней, но также совесть и доверие к самому себе.
Об этом я мучительно размышлял до утра, пока пьяный Лёва бормотал что-то невнятное. Рано утром, когда он уже отрубился и храпел, лёжа мордой на столе — мне на мобильный поступил звонок с незнакомого номера.
— Сорок первая городская больница. К нам поступила Ваша супруга. Автомобильная авария. Приезжайте.
Они думали, я ничего ещё не знаю. И я должен был подыгрывать.
— Боже мой! Что случилось? Она жива?
— Приезжайте срочно!
Даже перед Лёвой я разыграл испуганного мужа, когда разбудил его. И он потащился за мной в больницу. Но я был почти уверен, что на самом деле меня приглашают на опознание.
Так и оказалось. Всё прошло как по маслу. Мой план снова удался на все сто.
Ядрин задушил её, положил в багажник и повёз куда-то. Может быть, хотел закопать в лесу. Может быть, сбросить в реку. Но по иронии судьбы именно в этот день попал в ДТП. Незначительный ушиб головы, лёгкое сотрясение мозга — и труп моей жены в багажнике.
Никакие деньги и никакие связи не помогли ему избежать пятнадцати лет тюрьмы.
Прошла неделя. Я сидел у себя дома и спокойно курил, когда в дверь позвонили. Я открыл и увидел снаружи невысокого молодого человека в очках. Это был Славик — мой шурин, Настин старший брат.
— Можно войти?
— Заходи.
— Я на минутку.
— Раздевайся, садись.
Он снял пальто и сел напротив меня за столом, как сидела Настя в день нашего расставания.
— С чем пришёл?
— Я пришёл сказать тебе, — начал Славик, — что не оставлю тебя в покое. Я постараюсь отравить тебе жизнь всеми доступными средствами.
«Что он говорит? — подумал я. — Наверное, мне это только кажется. Я, наверно, ослышался».
— Я сделаю всё, что в моих силах, — продолжал тем временем Славик, — чтобы тебе не жилось спокойно на этом свете. Я не оставлю тебя в покое. Я тебя уничтожу, так и знай.