«Одна из бесчисленных почитательниц вашей красоты желала бы поужинать с вами на уютной террасе ресторана „Эльсоль“ в субботу. Около восьми часов вечера у главных ворот вас будет ждать лимузин, если, конечно, вы окажете мне честь своим положительным ответом.»
Текст был напечатан в карточке красивым готическим шрифтом, но, как ни странно, на ней не обнаружилось никакого намека на подпись — ни загадочных инициалов, ни интригующего псевдонима, ни контактных данных — вообще ничего.
«Как с того света…» — подумал Малколм. Несколько мгновений он повертел послание в руках, словно надеясь, что между строк или на глянцевой безупречно белой обратной стороне проступят вдруг нанесенные какими-нибудь волшебными чернилами опознавательные знаки таинственной отправительницы. Потом положил карточку на стол. Смятение, поселенное в его душе неожиданным знаком внимания, улеглось не сразу — ведь ещё никто и никогда не приглашал его в ресторан, находящийся в Атлантсбурге, ведь воспитанникам, чтобы очутиться за воротами, всегда требуется увольнительная карточка, которую выдают неохотно и не всем подряд… Да не просто в какой-нибудь ресторан, а в «Эльсоль»! Малколм слышал, что это одно из самых фешенебельных мест, и даже не всякий может туда попасть — столики заказываются заранее и на входе стоит контроль — в «Эльсоль» иногда захаживают очень важные персоны…
На всякий случай Малколм решил показать загадочное послание Онки — вот уж кто умный, и уж точно сможет дать совет, как верно на него отреагировать.
— Хм… И нигде не стоит подпись? — она задумчиво повертела карточку в руках, — в цветах точно не было больше никаких бумажек?
— Нет вроде… — ответил юноша, — но цветы судя по всему очень дорогие, — добавил он застенчиво.
— Ясен пень, не ромашек на обочине нарвала, — буркнула Онки, — простые девчонки по таким местам пацанов не таскают, тут важная птица перышко обронила…
— И что мне теперь делать? — доверчиво раскрыв свои большие обольстительные глаза спросил Малколм; с трогательной беспомощностью он подался лицом навстречу Онки.
Она взглянула на него с недоумением.
— Ты думаешь согласиться? — спросила девушка таким тоном, словно это самое согласие было чем-то вроде преступления, и взглянула на Малколма почти гневно.
— Я…Я не знаю…
— Ну тогда ты и впрямь дубина. По жизни. Либо тебе нравится продаваться. Одно из двух. Ведь это, — она пренебрежительно швырнула открытку на столик, — приглашение в тот же самый гараж, только подороже. Неужели тебе не ясно?
— Ну, может, ты и права… — робко согласился Малколм, — но ведь интересно же… кто…