Сундук оказался забит одеждой. К удивлению Гленарда, женской и явно очень недешевой. Зеленое платье из плотного многослойного хорошо выделанного льна с серебряной вышивкой. Безумно дорогое синее шелковое платье с вышивкой белым бисером в виде птицы на левом плече. Не менее дорогое белое хлопковое платье, такие только совсем недавно начали привозить издалека с юга, из Кадира. Черные кожаные брюки. Черная же куртка с капюшоном, как у убийц из замка. Несколько нижних рубашек из дорогого тонкого осветленного льна и одна из безумно дорогого нежного белого хлопка. Модные на юге и в столице маленькие женские трусики, несколько из хлопка, нет, из еще более дорогого невесомого хлопкового батиста, несколько из белого шелка. Целое состояние в одной руке.
И на самом дне сундука нашлось еще одно платье, плотно завернутое в льняную тряпицу. Длинное белое шелковое платье, когда-то всё залитое кровью и не стиравшееся после этого. Порванное на груди и, симметрично, на спине. А через коричневое пятно засохшей крови на груди, рядом с дырой в ткани, проглядывала вышивка. Большая красная роза.
— Ах ты, ну, жопа ж ты демона!!! — заорал Гленард, отбрасывая платье в сторону. Вскочил и со злости со всей силы пнул подвернувшийся табурет, больно ушибив ногу. Табурет отлетел в сторону, ударился о криво стоящий столб, держащий свод палатки. Столб покосился еще больше, заскользил по земле и упал, накрыв Гленарда тканью палатки.
Сначала они бежали. Бежали изо всех сил, едва смотря перед собой. Бежали, зная, что их преследуют. Бежали, задыхаясь, спотыкаясь и хрипя. Бежали, не оглядываясь, спасая свою жизнь, зная, что те, кто их преследуют, несут им неминуемую смерть.
Где-то через час такого бега они выдохлись окончательно. Ноги заплетались и не слушались, им едва удавалось их переставлять силой воли и силой страха. В груди болело. Дыхание их стало неглубоким, истерически быстрым, хриплым и неровным. Болело в правом боку. Болело нестерпимо, закрывая обжигающей болью зрение, и так почти бесполезное в полной темноте. То и дело кто-то из них падал, спотыкаясь о корни или натыкаясь на ствол дерева. Вставал, с хрипом бежал из последних сил, пытаясь догнать остальных, которые и не думали ждать отставших.
Наконец, они остановились. Почти сразу же упали в низкую поросль кустов подлеска и гнилую прошлогоднюю листву. Лежали, тяжело дыша и напряженно вслушиваясь в звуки ночного леса, испуганно вздрагивая от каждого шороха. Лес больше не был им другом, каким был всегда, этот лес был страшным и смертельно опасным для них.