В Партизанском крае не хватало только собственного печатного органа. Обжигалин пишет:
«Вскоре в наш Серболовский лесной лагерь привезли типографское оборудование.
Нас с Иваном Васильевичем Виноградовым вызвал начальник политотдела бригады, где и были сразу решены основные организационные вопросы.
Газеты мы назвали так: «Народный мститель» — для партизан и «Коммуна» — для населения Партизанского края. Был решён и вопрос о «штатах», штат — это мы вдвоём с Виноградовым.
Оставалось найти наборщика и печатника. Наборщика — Андрея Усенко — мы нашли довольно быстро. С печатником обстояло труднее. Дело в том, что нужен был большой мастер и физически крепкий человек, способный орудовать чуть ли не пудовым прессом. Ему предстояло, прежде всего, собрать нашу «Бостонку», а после, при необходимости, и ремонтировать машину. К счастью, такой печатник-универсал нашёлся. Им стал бывший работник Островской типографии Василий Егоров, имевший псевдоним — Толчишкин. Егоров-Толчишкин собрал «Бостонку». Забегая вперёд, скажу, что Толчишкин-печатник ни разу не задержал выхода газеты, хотя случалось, что машина капризничала. Тогда Толчишкин-слесарь часами возился с ней или ночью отправлялся в ближайшую колхозную кузницу, чтобы что-то склепать или отковать. Если требовалось что-либо «пробить» для типографии, он становился Толчишкиным-директором. Ко всему Толчишкин являлся ещё и корреспондентом газеты «Народный мститель». Это был весёлый и находчивый человек, отважный боец. Если его не пускали на задание — обижался:
— Я пошёл в партизаны воевать с захватчиками, а не с капризами списанной с баланса машины.
— Но ты сам хотел печатать, — напоминали мы ему.
— Только по совместительству… — отвечал Егоров.
В печатной машине, которую доставили нам с Большой земли, не хватало каких-то болтов. Егоров отправился в деревню добывать их. Вечером мы застали его в землянке. Он лежал на нарах в странной позе: голова была внизу, а ноги покоились на чём-то подобном соломенной подушке. Такой вид, конечно, вызвал наше недоумение.
— Целый день бегал, ничего не достал, — объяснил Вася. — Вот и лёг так: ноги на подушку, голову на пол. Ноги устали — пусть отдохнут. А голове наказание, чтобы лучше соображала».
Виноградов пишет:
«Удивительный он был парень. Работяга отменный. Готов трудиться днём и ночью. Да ещё в такой сложной обстановке! Сырая, неуютная землянка. Холодный свинец обжигает руки. Краска стынет, поминутно надо разогревать. Валики печатной машины обмыть нечем, промыть шрифт тоже. Света нормального нет: то коптилка, то фонарь «летучая мышь», а то и просто лучина. А тут ещё нехватка заключниц — свёрстанную полосу нечем закрепить. Да и всю ночь двигать руками пудовый пресс «бостонки» тоже ведь нелегко. Скинет Вася пиджак, расстегнёт гимнастёрку. Мягкое словно припухшее лицо покрывается потом, волосы спадают на лоб, из-под рыжеватых выцветших бровей весело сверкают голубые глаза.