— Да, если подумать, то нет, — рассеянно согласилась миссис Брэдли. — Скажите, дитя мое, у вас голова не болит?
— Нет, уже нет. Мне просто гораздо лучше.
— Как вы думаете, сэр Рудри помнит, что он сделал?
— Я бы сказал, что это весьма маловероятно. Я с ним долго работал в Афинах, как вы знаете, и он на самом деле совершенно непредсказуем.
— Вам не кажется, дитя мое, что вся эта экспедиция была несколько странной?
— Зная сэра Рудри, я так не считаю. Конечно, неожиданно было со стороны Кэтлин и Иэна пожениться, но тут не экспедиция виновата, потому что, как выясняется, они поженились до ее начала.
— Да. А что вы думаете о событиях в Элефсине, дитя мое?
— Что они не более странны, чем события в Эпидавре и Микенах. Сэр Рудри совершенно непредсказуем.
— Да, вы это уже говорили, и я не сомневаюсь в вашей правоте. Вы думаете, сэр Рудри действительно намеревался вас убить?
— Я не думаю, что в его планы это входило. Он хотел завершить свой обман в том же стиле, что и начал: представил нам Артемиду собственной персоной, потом хотел так же представить Гекату в виде повешенной, одетой в наряд богини.
— Но, по легенде, ведь женщина сперва повесилась и лишь потом была одета Артемидой.
— Я думаю, что так. Возможно, он все перепутал.
— Маловероятно, дитя мое, поверьте мне.
— Как бы там ни было, но это же не важно? Вы меня сняли с дерева, и я за это вам очень благодарен.
Он посмотрел на рассыпанные карты, и миссис Брэдли поняла намек. Она встала, оправила юбку и пошла к своему второму пациенту. Он лежал вытянувшись и совершенно неподвижно.
— Не переживай так, дитя мое, — сказала миссис Брэдли, садясь рядом с ним по-жабьи. — Расскажи, что ты задумывал.
— Беатрис, ты мне велела лежать тихо и не напрягаться.
— Да, но это было несколько часов назад. Как твои раны?
— Слегка затянулись и очень саднят. Две из них очень неприятно пульсируют.
— Сам виноват. Не надо было так всерьез принимать свои глупые игры. Интересно, когда Миган отплывает обратно в Афины?
— Сегодня вечером. В смысле, есть корабль, который сегодня уходит из Измира. Какое отношение может к нему иметь Миган?
— Не ребячься, дитя мое. Все знают, что богиней Артемидой была Миган, как все знают, что в Элефсине Иакхом был Армстронг, а в Эпидавре… кто это был в Эпидавре, Рудри? Та белая фигура в Толосе две ночи подряд?
— Белая фигура в Толосе?
На минуту ей показалось, что сейчас его хватит удар. Он с трудом сел, стал хватать руками воздух, лицо его побагровело, мешки под глазами налились, глаза эти открылись и застыли, как у мороженой трески. Сэр Рудри издал несколько фыркающих звуков, в которых смешались горе и страх.