Она вспомнила наступление ночи в предгорьях, каменную цитадель на высшей точке равнины. Увидела высокую девушку, окутанную тьмой, стоящую на массивной стене над воротами, глядящую на извилистую дорогу, на море, на равнину — все это древнее, как сама история. Это Миган Хопкинсон бросала последний взгляд в ночь, сгущавшуюся над Львиными Вратами и Аргивской долиной.
Но разве не была она и Клитемнестрой, глядящей на дорогу в Микены в ожидании огня маяка, возвещающего о падении Трои, прислушивающейся к стуку колесницы, хрустящей по песчаной дороге, замышляющей смерть царя людей, возвращающегося с десятилетней войны?
За окном на фоне луны мелькнула сова. Впечатлившись этим свидетельством, что богиня Афина по-прежнему беспокоится о городе и охраняет его, миссис Брэдли перед тем, как лечь спать, прочитала молитву из греческой антологии, потом погасила свет, сопроводив молитву единственным реквиемом, который, видимо, суждено было получить Армстронгу:
— Не плачьте о нем, уходящем из жизни, ибо нет после смерти иных несчастий.
Потом она приготовилась спать, но ее мысли никак не покидали Миган Хопкинсон, и ее не удивило, когда утром она убирала свою кровать, что под подушкой сверкнул кусочек микенского золота.
Она повертела его в руках, понимая, что держит мотив для убийства. Помолчав и подумав, сказала:
— Миган, где ты? Иди сюда!
С балкончика вошла высокая девушка.
— Не усложняй дела, дитя мое, — продолжала миссис Брэдли будничным голосом. — Никому лучше не станет, если ты себя убьешь. Когда ты вернулась домой?
— Я не уходила, — сказала Миган. Миссис Брэдли кивнула. — Я не убегала. Никто так думать не должен. — Она подошла к миссис Брэдли и получила кусок золота из худой желтой руки. — Рональд хотел подарить его музею, а тот негодяй его взял. Я забрала обратно.
Миссис Брэдли кивнула на это спокойное перечисление фактов.
— И что теперь, дитя мое?
Миган не стала отвечать. Она спросила:
— Помните, вы меня спросили про белую фигуру, которую мальчики видели в Эпидавре?
— Асклепий, бог врачевания, дитя мое. Единственный положительный результат экспериментов Рудри.
— И отец его не видел! После всех его трудов… Это же конец всему!
Миссис Брэдли очень медленно кивнула.
— Не конец, дитя мое, а лишь подведение итогов.