Так, здесь, от угла, Никита что-то волок рядом с собой. Волок к островку молодых елей, стоявших метрах в восьми-десяти от фермы. Под низкими густыми лапами снежный холмик.
Зырянов успел наглядеться на трупы в Чечне. Он не испугался, не вздрогнул даже, увидев мертвого человека.
Две пули вошли Пилявину в лоб. Значит, Лис не соврал: люди его стреляли неплохо.
Непонятно только одно: почему они оставили убитого здесь? Надо же, наверное, было прокурора вызвать, медиков, сделать все, что полагается. Это в Чечне не всегда мертвых с поля боя забирали, но там такая обстановка была…
Почему Лис скрыл, что Эдуард убит?
Олег набирал номер телефона генерала и вспоминал свою последнюю встречу с ним.
Было это на окраине Бамута в тот день, когда чеченские пули сбросили Макарова с брони. Но в засаду он угодил ближе к вечеру, а с Борисом Романовичем толковал днем. Нехороший разговор получился. В недавних боях полковник потерял чуть ли не треть офицерского состава, только-только пришла замена, среди которой много необстрелянных солдат, а генерал, прекрасно зная все это, пригласил его пройти в вертолет, развернул там карту: «Завтра поведешь людей в бой…».
Кого вести? Они еще толком не знают, как промедол себе колоть, еще «чичиков» в глаза не видели, и бросать их в мясорубку? Макаров так и сказал генералу, своему бывшему сокурснику по академии, но тот возражений не хотел слушать: «Это приказ, а не просьба…».
На том расстались. Макаров, устроившись сверху на броне, возвращался к себе, вот тогда и скосила его пуля.
Больше с генералом они не встречались и не общались. Правда, Борис Романович приветы через третьих лиц передавал, но самолично позвонить не удосужился. Не было причин делать это и Олегу…
— Слушаю.
Голос его он узнал: знакомые нотки уставшего и одновременно обремененного властью человека. Впрочем, они исчезли, когда генерал понял, с кем говорит.
— Олег, что-то потеряли мы друг друга. Но я, поверь, в курсе твоих дел, знаю, ты жену потерял, прими соболезнования. Это не телефонный, конечно, разговор, надо бы нам встретиться, пообщаться по-человечески. Правда, сегодняшний день отпадает, до ночи загружен.
— Еще встретимся, — сказал Макаров. — А пока, Борис Романович, просьба у меня к тебе.
— Догадываюсь, иначе бы не позвонил. Грузовичок, небось, нужен, на дачу вещи вывезти?
— Да нет, следы одного своего воина я потерял. То ли погиб, то ли в плену… И не могу сейчас ни от кого ничего добиться.
— Какого воина, когда?
— Когда я в госпитале лежал.
— А, ну тогда твоей вины нет.
— Я ведь не виноватого ищу, а человека, товарищ генерал.