Оказались мы в другой кладовке – другого ресторана. Судя по иероглифам на ящиках и коробках, а также аромату чеснока, имбиря и лимонника, я предположил, что ресторан, скорее всего, азиатский. Человек, помогший нам выбраться из канализации, махнул рукой – давайте, мол, за мной, – и по узкому коридору мы выбрались на приподнятую над землей погрузочную площадку, выходящую в переулок. На ней и стояли три ниндзя, которых затребовал Джимми, – три черных 650-кубовых мотоцикла «Кавасаки Ниндзя», водители которых нетерпеливо подергивали ручки газа, взревывая моторами. Каждому из нас незамедлительно вручили по шлему, и я увидел, как Энтони залезает на заднее сиденье первого мотика.
– Самый скоростной способ, Эдди. За то время, что тебе отвели, на машине в жизни не обернуться. Сэмми Вонг – наш курьер. Иногда так вот по городу и катаемся. Быстро и незаметно, – сказал Энтони.
– Не говоря уже о том, что очень опасно, – заметил я.
– Да расслабься! Эти ребята – реальные профи. Просто делай, что тебе говорят, и все будет нормуль.
Я натянул на голову тугой шлем, кое-как влез на заднее сиденье последнего байка. Похлопал водилу по плечу, на всякий случай крикнул:
– Я вообще-то первый раз на мотоцикле!
– Я тоже, – отозвался тот из-под шлема.
Все, кроме меня, дружно заржали.
– Меня зовут Эдди. Гляди не убей меня, – сказал я.
– А я – Тао. Ничего не обещаю, чувак.
Я крепко обхватил Тао за бока обеими руками, и тот незамедлительно газанул. Мы пулей вылетели с бокового пандуса погрузочной площадки и вывернули вправо в переулок. Тот был длиной футов четыреста, но эту дистанцию мы одолели всего секунды за три. Желудок у меня прилип куда-то к спине, и я услышал в шлеме свой собственный визг.
Мотик с Энтони вырвался вперед, подлетая к самому концу переулка. Он вообще собирается тормозить? Но его водила даже газу не сбросил – все так же бешено разгонялся до самого выезда на главную улицу. Долго размышлять над его действиями мне была не судьба – вместо того, чтобы притормозить, он еще больше наддал, проскочил сквозь несколько поперечных рядов движения и растворился в утренних тенях переулка на противоположной стороне улицы.
– Херасе, – выдохнул я.
Улица перед нами выглядела довольно оживленной – аккурат поперек намеченной траектории слева направо проскакивали автомобили и велосипедисты, а чуть дальше за ними происходило то же самое, только справа налево. Под ликующий вопль Тао наш байк вонзился прямо в четыре полосы вялотекущего нью-йоркского движения, словно выпущенная из жерла переулка четырехсотфунтовая ракета. Мы бешено виляли, резко тормозили и резко ускорялись, обтекаемые со всех сторон взвихрившимся потоком машин.