– Так засов же на вашей стороне! – сердито окликнул принц. – Вы что, черт возьми, не видите?
Скрежетнул металл, и дверь со скрипом отворилась. В проеме стоял человек, лохматой башкой чуть не касаясь арочного свода. Лицо с одного боку все как есть снесено, от угла рта шла густая чересполосица шрамов, переползая на лоб и бровь; в глазнице слепо поблескивал металлический шар. Если в штанах у Кальдера все еще ютился романтический флер, то этот глаз и шрамы развеяли его окончательно.
Чувствовалось, как рядом замерла Сефф – а ведь ей, в отличие от него, смелости не занимать, так что стойте и не трепещите, принц Кальдер. Кол Трясучка, пожалуй, наихудшее предзнаменование для кого угодно. Люди называли его псом Черного Доу – но втихомолку, а никак не в это вот самое лицо со следами ожогов. Человек, назначенный протектором Севера для самой что ни на есть черной работы.
– Тебя желает Доу.
От вида этой образины сквознячок страха продувал сердце любого завзятого храбреца, а голос Трясучки довершал остальное: хриплый змеиный шепот, продирающий, как заточенный рашпиль.
– А что такое? – осведомился Кальдер голосом безмятежным, как летнее утро, несмотря на то, что внутри все невольно оцепенело. – Он что, не может разбить Союз без меня?
Трясучка ни рассмеялся, ни нахмурился, а просто торчал истуканом, источающим глухую угрозу.
Кальдер как можно непринужденнее пожал плечами.
– Что ж, кто-то из двоих вынужден подчиняться. А что будет с моей женой?
Целым глазом Трясучка окинул Сефф. Будь в этом взгляде хоть что-нибудь – похоть, насмешка, презрение – ей-богу, было бы легче. Но на беременную женщину Трясучка взглянул как мясник на тушу, которую надлежит разделать, – с таким же равнодушием.
– Пусть остается. Доу хочет оставить ее заложницей. Чтоб никто ничего не выкинул. С ней ничего не сделается.
– Чтоб никто ничего не выкинул?
Кальдер поймал себя на том, что стоит перед женой, закрывая ее собой, как щитом. Хотя какой щит спасет от такого, как Трясучка.
– Никто ничего.
– А если что-нибудь выкинет Черный Доу? Где мои заложники?
– Я буду твой заложник, – сказал Трясучка.
– Получается, если Доу нарушит слово, я могу тебя убить?
– Можешь попробовать.
– Гм.
Кол Трясучка на Севере был персоной весьма известной. Кальдер с ним, понятно, и рядом не стоял.
– Ты можешь дать нам минуту попрощаться?
– Отчего не дать, – Трясучка отодвинулся; из тени тускло поблескивал металлический глаз. – Что мы, змеи, что ли.
– У себя в змеюшнике, – кольнул исподтишка Кальдер.
Сефф ухватила его за руку; в распахнутых глазах читался страх вперемешку с жадным азартом. Как, впрочем, и у него самого.