— Сержант… Я вот думаю. Это, конечно, интересно — с ножами… Но зачем нас этому обучают? Разве нам пригодится?
— Как же, — ответил Зим, — а если у тебя, кроме ножа, и нет ничего? А представь, что и ножа-то нет? Что тогда делать будешь? Прочтешь молитву да помрешь? Или все же осилишь эту премудрость и заставишь сдохнуть врага? Ты пойми, салажонок, это — ЖИЗНЬ, а не шашки-пешки, где всегда можно сдаться, раз уж не осталось надежды.
— Но, сэр, я только вот что хочу сказать. Допустим, вы совсем не вооружены. Или у вас эта вот царапалка. А у того, кто против вас, есть любое оружие, самое опасное! Ведь как бы вы ни старались — что тут поделаешь? Ничего…
Ответил Зим очень мягко:
— Нет, салажонок, не верно. Нет такой вещи, как «опасное оружие»!
— А… Сэр?
— Не бывает на свете опасного оружия — бывают только опасные люди. И мы постараемся сделать вас такими — для врага. Опасными даже без ножа. И только с одной рукой или ногой — пока живы! Если не понимаешь, что я хочу сказать, почитай хотя бы «Горация на мосту» или «Смерть Ричарда Храброго», обе книжки есть в библиотеке лагеря. А теперь взять хотя бы твой пример. Представь, что я — это ты и у меня только нож. А вон та мишень сзади, по которой ты давеча промазал, номер три — часовой, вооруженный всем, чем можно, кроме водородной бомбы. И ты должен его сделать — тихонько, враз, так, чтобы даже пикнуть не успел.
Зим чуть повернулся — банк! — и нож, которого у него перед тем и в руках-то не было, уже торчал в самом центре мишени номер три.
— Видал? С двумя ножами еще лучше. Но сделать его ты все равно должен был — хоть голыми руками.
— А-а…
— Что-то неясно? Колись. Я на то здесь и поставлен, чтобы на твои вопросы отвечать.
— А, да, сэр. Вы сказали, у часового нет водородной бомбы. Но у них ведь есть водородные бомбы, вот в чем дело! По крайней мере, у наших часовых они есть. И у часовых с той стороны наверняка тоже — я ведь не имею в виду собственных часовых… В общем, у воюющих сторон.
— Ага, понятно.
— Это… Видите ли, сэр… Если мы можем использовать водородную бомбу — ведь вы сами говорили: это не игрушки — это жизнь, это война, и не следует валять дурака, то не глупо ли ползать по лопухам и ножиками бросаться? Так ведь и убить потом могут, и даже можно войну проиграть… Ведь если у вас есть настоящее оружие, разве его недостаточно для победы? Какой смысл рисковать жизнью, пользуясь тем, что давно устарело, если один-единственный профессор может сделать куда больше, просто нажав кнопку?
Зим ответил не сразу — такие задержки были вовсе не в его обычае. Затем он мягко сказал: