Дейл пожимает плечами и снова тянется к чашке с кофе:
— Скорее всего, это просто болтовня полоумной.
— И давно она такая?
— Она тетка Софи Донеган. Спятила после того, как ее сестра покончила с собой. Но совершенно безвредна.
— Как по-твоему, между ней и Ником может существовать какая-нибудь связь?
— Она чокнутая, Алекс, — говорит Дейл. — Точно такая же, как все сумасшедшие, с которыми нам приходится сталкиваться.
Я пожимаю плечами — возможно, Дейл прав, однако меня он не убедил.
— Да, наверное.
— Еще какие-нибудь идеи?
— Как насчет того, чтобы составить список возможных жертв? — предлагаю я. — Даже если Ник убил Валленса, стремясь обрубить концы, до того, как он закончит здесь свои дела, могут появиться новые трупы.
Теперь плечами пожимает Матесон:
— Разве он убивает не из желания замести следы или когда кто-то мешает ему угнать машину?
Дейл поворачивается ко мне, я отрицательно качаю головой:
— Нет, он приехал сюда, чтобы покончить с каким-то делом. Что оно собой представляет, я пока не знаю, однако у него каждый шаг продуман до мелочей. Когда он убил Гарнера, то сделал все для того, чтобы об этом никто не узнал. Я думаю, что с тех пор он убивал еще не раз, но обставлял смерть своих жертв как несчастный случай. На этот раз он позволил схватить себя. Человек вроде Ника не дался бы нам в руки, если бы это могло помешать исполнению того, что он задумал.
— Как ты полагаешь, Алекс, кем были предыдущие жертвы?
— Одна из них — Джошуа Стерн, секретарь городского совета, другая… — я умолкаю на пару секунд, мне не хочется произносить это, — другая — мой отец.
Брови Дейла ползут вверх:
— Ты думаешь, что это он убил твоих родителей?
— Ему нужен был мой отец. Мама оказалась, скорее всего, просто добавкой. — Я вдруг словно слышу себя со стороны. — Господи, что я несу? Самому противно.
Теперь я хорошо понимаю, почему полицейских допускают к расследованию лично связанных с ними дел лишь тогда, когда избежать этого невозможно. Дело не в том, что их обуревает слишком сильная жажда мести — хотя, если именно Ник убил моих родителей, я постараюсь, чтобы он поплатился за это, — а в том, что им становится трудно говорить и думать, как положено полицейским. И ты чувствуешь себя виноватым всякий раз, когда поступаешь, как поступил бы в любом другом деле. Это дьявольски трудное положение.
Дейл, видимо, понимает, о чем я думаю, и продолжает разговор так, точно ничего не изменилось.
— Стерн погиб в автомобильной катастрофе, — говорит он.
— А мой отец — при столкновении с угнанной каким-то грабителем машиной. И оба были друзьями Гарнера и Валленса. Вместе ловили рыбу.