К Михайлову она направилась прямо с вокзала, оставив вещи в камере хранения.
Ничего не видя — ни заново отстроенных, прекрасных широких улиц, ни оставшихся кое-где следов войны, печных труб домов и отвалившихся стен, — Оксана Алексеевна добралась до дома, взбежала на третий этаж и с такой силой нажала на кнопку звонка, что хозяева все разом ринулись открывать дверь.
— Простите, это квартира Василия Константиновича Михайлова? — спросила Оксана Алексеевна женщину, появившуюся на пороге. Женщина кивнула. — Могу я увидеть его?
— Он вчера уехал в Москву.
— Как уехал? — схватилась Оксана Алексеевна за сердце.
Женщина пристально посмотрела на нее, отогнала от дверей мальчика и девочку, которые лезли поглазеть на нежданную гостью, и спросила:
— Да в чем дело-то? Кто вы?
— Я… Я мать партизана Давлята Сафоева. Мне говорили…
— А? — женщина, не слушая дальше, схватила Оксану Алексеевну за руку, потянула в комнату. — Да что ж вы, милая, сразу не сказали? Знаю, наслышана про вашего сына… Вы, видать, прямо с вокзала?.. Ах, какая жалость, на один только день и опоздали. Иначе б и Василия Константиновича застали, и внука увидели.
— В-внука? К-какого? — с трудом, заикаясь, выговорила Оксана Алексеевна.
— Султана, сына Давлята.
Оксане Алексеевне показалось, что сходит с ума. В глазах потемнело.
— Простите, — сказала она, придя немного в себя, хозяйке, — простите… Я не ослышалась? Вы сказали — Султан?.. Где он?
Хозяйка корила себя в душе за опрометчивость, но делать нечего, надо рассказывать. Она сказала, что муж, Василий Константинович, надумал отправить Султана вместе с Августиной и Тарасом в Сталинабад, «чтоб посмотрел отчий край», проводит их из Москвы.
— С кем? С кем? — нетерпеливо перебила Оксана Алексеевна.
— С Августиной и Тарасом, нашими молодоженами. Тоже были партизанами. Они, можно сказать, заменили Султану отца и мать, хотя и сами в ту пору были подростками.
Хозяйку звали Олесей Петровной. Невысокая, начинающая полнеть, с морщинками у синих глаз, она тихим грудным голосом рассказывала, что Василий Константинович после того, как освободили Полесье и вышли из лесов, определил Султана в детский дом, а сам ушел воевать дальше и демобилизовался только в сорок девятом. Августина и Тарас тоже хотели уйти с армией, но им сказали, что надо учиться — это приказ, и они переехали в освобожденный разрушенный Минск, окончили, днем работая, вечернюю школу, поступили в университет, защитили и получили дипломы в прошлом году, а в этом поженились. Когда Василий Константинович вернулся домой, он забрал Султана из детдома и устроил в суворовское училище; теперь уж Султан в пятом… нет, не в классе, а, как говорят у них, у суворовцев, на пятом курсе.