Мир приключений, 1927 № 05 (Муханов, Комаров) - страница 20
Гретхен не замечала никого. Она думала — Видел ли он газеты?
ЭДатч кончился. С площадки, где он так блестяще играл, Берк Иннес направился прямо к жене и склонился над ее затянутой в перчатку рукой.
Потом Берк Иннес пошел с женой к автомобилю мимо вопросительно уставившейся на них публики.
Гретхен порывисто спросила:
— Что теперь будет с нами, Берк?
— Какая ты смешная! — улыбнулся ее муж.
— Ты видел… газеты?
— Конечно.
— И ты прощаешь меня, несмотря на то, что я все сказала следователю?
— Несмотря на это? — Берк с недоумением взглянул на нее. — Да разве ты думаешь, что я когда-нибудь простил бы твой обман, если бы ты не сделала этого?
— Ты хочешь сказать, что не простил бы меня, если бы я не доказала невинности Мориса?
Берк Иннес не смотрел на жену. Глаза его были устремлены на опасный поворот на дороге.
— Больше нечего было и прощать — сказал он. — Ни один мужчина не в состоянии судить о соблазнах и поражениях женщины, о ее победах над собой. Я не так туп, чтобы не понять этого. Каждый мужчина понял бы, если бы на время забыл свои мужскую гордость. Женщины и мужчины ничем не отличаются друг от друга. Они всего только существа человеческой породы. Я постарался поступить так, как поступила бы ты, если бы ошибся я. Я уверен, что каждое твое слово правдиво и что любила ты всегда только меня. Но я не мог простить тебе, что ты молчала и что молчание это было причиной страданий другого человека. Вот почему я ушел от тебя вечером.
Гретхен сняла шляпу, чтобы лучше видеть мужа. Она тихо плакала.
АТАВИСТИЧЕСКИЕ УКЛОНЫ БУССА
Рассказ Н. И. Муханова
Иллюстрации С. М. Мочалова
Масштабы — суть условная мера вещей.
(Из старинного учебника геометрии).
— Знаешь, Бусс, временами мне хочется вскрыть твою черепную коробку и полюбопытствовать, что за чертовщина творится у тебя в мозгу?
Тот, кого звали Буссом, невозмутимо потянулся к бутылке, налил себе старого портвейна и, медленно смакуя вино, ответил:
— Мне понятно ваше любопытство, профессор. Если бы это не было сопряжено с некоторыми неудобствами для меня, я с удовольствием лег бы под ваш скальпель. Во имя… науки, — пояснил он после пары более глубоких глотков.
Профессор дружески похлопал Бусса по плечу. Неожиданный приступ веселости мешал ему выговорить следующую фразу и он комично ерошил свои седые височки.
— Ты… ты… в конце концов, превосходный малый, Бусс! — наконец справился он с хохотом, ценою повышения голоса до высоченного фальцета. — Хотя и истребляешь неимоверно много портвейна, — добавил старик с деланным отчаянием, спадая на октаву ниже.