Ужин, в отличие от вчерашней скромной трапезы, вышел на славу. Плотно и с аппетитом поужинав и позаботившись о лошадях, люди стали и сами готовиться к предстоящему ночлегу. Они нарубили целые охапки длинных веток колючего кустарника, в изобилии растущего неподалёку. Связав его в вязанки, воины плотно огородили территорию ночлега настоящим колючим валом, оставив единственное свободное место для караульного костра и набросав возле него внушительный запас топлива. После этого все воины, исключая двух караульных, принялись укладываться на ночлег.
Воины, дежурившие в прошлую ночь, вообще не тащили жребий, так что Стив, измученный донельзя за дневной этот переход, уснул почти сразу же, как только голова его коснулась жёсткой и влажной поверхности седла. Уснули и остальные воины, и ночь эта прошла спокойно, на удивление спокойно…
А под самое утро, когда уже почти рассвело, на их стоянку напали, невесть откуда взявшиеся, бродячие деревья.
Это были странные и страшные создания, полурастения-полуживотные, кошмарное порождение Чёрного леса, нигде, кроме здешних мест, не встречающиеся.
Большую часть времени эти исполины, подобно настоящим деревьям, вели неподвижно- растительный образ жизни, сосуществуя с настоящими древесными гигантами, а вернее, паразитируя на них. Впиваясь своими упругими острыми корнями в корни сразу нескольких соседних деревьев, бродячее дерево жило за их счёт, высасывая из своих обречённых соседей все жизненные соки. Всё это занимало от нескольких месяцев до нескольких лет… потом бродячее дерево меняло место проживания, благо, деревьев в Чёрном лесу хватало.
Но время от времени на эти странные создания нападала вдруг настоящая тяга к бродяжничеству, связанному, скорее всего, с вполне определённой целью: добычей для своего гигантского организма определённого количества животной пищи, жизненно ему необходимой. Тогда, вытащив из почвы упругие гибкие свои корни и используя их в качестве нижних конечностей, дерево-хищник начинало своё бесконечное блуждание по лесу в поисках добычи, не пренебрегая при этом ни одним из встреченных животных независимо от их габаритов и степени защищённости. Впрочем, передвигалось бродячее дерево медленно и довольно-таки неуклюже, убежать от него ничего не стоило. Все жертвы свои дерево получало, затаиваясь возле лесных дорог и тропинок. Бродячие деревья умели ждать, днями, неделями даже могли они находиться в полной неподвижности, умело маскируясь при этом под соседние, вполне обычные и безобидные деревья.
Им это легко удавалось, тем более, что были они всё же больше растениями, нежели животными: и по внешнему своему облику, и в особенности в том, что касалось их размножения. Ранней весной каждое из этих деревьев, достигшее определённого возраста, покрывалось вдруг совершенно в одночасье сплошными огромными гроздьями белоснежных или чуть голубоватых соцветий, распостраняющих на сотни метров вокруг себя восхитительно-сладковатый и пьянящий запах. Лесные насекомые, в первую очередь, пчёлы, слетались в этот период на бродячие деревья в огромном количестве.