— Она откусила мне пальцы, эта тварь! — закричал он, с ужасом уставившись на свою левую руку с короткими кровоточащими обрубками на месте четырёх пальцев.
Опомнившись, наконец, воин принялся лихорадочно перематывать искалеченную руку куском белой материи, услужливо предложенной кем-то из товарищей. О лошади он уже не думал, да от неё уже почти ничего не осталось, кроме головы, и голова эта тоже стремительно погружалась в оранжево-красное это месиво. Погружалась, или…
— Оно ведь не всасывает добычу! — в наступившей тишине негромкий голос Гэла расслышали все воины. — Оно её перетирает! Как тёрка.
И тут Стив, присмотревшись, действительно сумел разглядеть, как, двигаясь поистине с сумасшедшей скоростью и проворством, многочисленные тоненькие стебельки, из огромного количества которых и состояло, в сущности, всё это пятно, перетирают последние остатки лошадиной плоти. Лошадь не погружалась в глубину пятна — да там и не могло быть никакой глубины — просто пятно заживо и сноровисто умело пожирать свою добычу. Причём, среди шевелящихся этих ворсинок с одинаковой лёгкостью перетирались и мясо, и кости, и даже ременная упряжь вместе с седлом и тюками. Ещё мгновение… и вот уже на оранжевой, с чуть красноватым отливом, поверхности пятна не осталось вообще ничего. Стебельки выпрямились и вновь стали неподвижными, ну а само оранжевое пятно тоже приобрело прежний, безобидный свой облик. И только окровавленная тряпка на левой руке пострадавшего воина напоминала о только что произошедшей трагедии.
Угрюмо молчащие воины со смешанным чувством ужаса и ненависти смотрели на нового неожиданного врага.
— Нам надо быть ещё более внимательными, — снова произнёс Гэл, по-прежнему негромко, но все воины хорошо его расслышали. — Впрочем, эти оранжевые твари легко различимы, и нам надо просто вовремя их обнаруживать и объезжать стороной…
— Уступать дорогу каждой твари! — с яростью воскликнул воин с покалеченной рукой. — Неужели их нельзя как-либо уничтожить?!
— Может, огнём попробовать? — не совсем уверенно проговорил кто-то из воинов и посмотрел в сторону Гаая, до сих пор лишь молча наблюдавшим за всем происходившим.
Остальные воины тоже с надеждой посмотрели на предводителя, все, за исключением Гэла.
— Огнём? — нахмурившись, Гаай пожал плечами. — Можно попробовать. Впрочем… — он задумался на мгновение. — Бросьте-ка в неё камень.
Камней разной величины по обе стороны от дороги вполне хватало и один из воинов, выбрав среди них увесистый валун размером с три человечьи головы, поднял его над головой и, поднатужившись, с силой швырнул в сторону пятна. Описав в воздухе пологую дугу, камень тяжело грохнулся аккурат в самый центр оранжевой твари.