Мой младший сын, тот, который теперь носил имя Утред, поджидал меня на шаланде. Он и шестеро человек его команды простояли тут всю ночь; их лодка была нагружена бочонками с элем – единственный припас, который мы не могли увезти из Сестера на лошадях. Мы встали борт к борту, связали наши суда, потом спустили с рея петлю и перегрузили на «Сэброгу» эль, а также дополнительный запас провизии и связку тяжелых копий. Дудда, наблюдавший за размещением бочонков, заверил меня, что плавание редко занимает больше чем один день, от силы полтора, но Ирландское море печально известно внезапными бурями. Я запас достаточно пойла, чтобы продержаться не меньше недели, если злая судьба занесет нас на океанский простор.
– Что нам делать с «Блезиан»? – спросил сын.
Он выглядел веселым для человека, проведшего беспокойную ночь, удерживая лодку в стороне от места, где волны с грохотом разбивались о ближайшую отмель.
– Просто бросим ее.
– Жалко как-то, – с тоской протянул он. – Хорошее суденышко.
Я подумал было взять лодку на буксир, но сразу же отверг идею. «Блезиан» тяжела и своим весом вполовину урезала бы наш ход.
– Бросим ее, – повторил я.
Мы перерезали канаты, удерживающие шаланду рядом, и отпустили ее дрейфовать дальше. Рано или поздно ветер и течение выбросят «Блезиан» на мели Вирхелума, где ее ждет гибель. Мы продолжили грести, ведя «Сэброгу» навстречу волнам и ветру, но потом Дудда убедился, что мы достаточно отошли от берега, и развернул нас на северо-запад.
– Если пойдем тем курсом, окажемся на острове Манн, – пояснил он, сидя на палубе и привалившись к борту. – Ты не собираешься откупорить один из этих бочонков? – Кормщик жадным взором смотрел на груз эля, принайтовленный к основанию мачты.
– Чуть позже, – отрезал я.
– Остерегайся острова, – сказал он, имея в виду Манн. – Для тамошних жителей нет большей радости, чем захватить какой-нибудь корабль.
– Мне на запад нужно править или на восток?
– На запад. – Он глянул на поднимающееся светило. – Просто держи как есть, и мы попадем куда надо.
И Дудда закрыл глаза.
Ближе к полудню ветер сменился, и мы подняли большой парус «Сэброги». Вид его укрепил меня в мысли, что мы пленили личный корабль Рагналла, потому что на полотнище оказалась вышита красная секира. Парус был сшит из толстого льна, дорогой материи, сотканной очень плотно и в два слоя. Секира представляла собой третий слой, нашитый на два других, в которые для усиления были продеты крест-накрест пеньковые канаты. Мы убрали весла, развернули парус, и драккар устремился вперед, подгоняемый свежеющим ветром, благодаря которому на волнах стали появляться белые барашки.