Сына я отрядил вперед с полусотней воинов, все верхом на легких быстрых конях. Они выехали на день раньше нас, их задачей было преследовать врага, нападать на отряды фуражиров и подстерегать разведчиков. Бедвульф уже шел за войском Рагналла, но ему полагалось просто известить меня о месте высадки армии северян, а это событие должно было произойти вскоре, потому что в нескольких милях вверх по течению река становилась несудоходной. Сойдя на берег, войско Рагналла вынуждено будет рассредоточиться, чтобы обзавестись лошадьми, провизией и рабами, а моему сыну предстояло задержать его – беспокоить, и при этом, если хватит ума, избегать прямого боя с неприятелем.
– Что, если Рагналл пойдет на север? – спросил Финан.
– Я велел Утреду не покидать саксонских земель, – был мой ответ.
Я понимал, к чему клонит мой друг. Если морской конунг поведет своих на север, то войдет в Нортумбрию – страну, подвластную данам, и тогда Утред и его дружина окажутся в кольце превосходящих числом противников.
– Думаешь, он подчинится? – поинтересовался ирландец.
– Парень не дурак.
Финан криво улыбнулся:
– Весь в тебя.
– В смысле?
– В смысле, что он такой же, как ты, и, скорее всего, пройдет за Рагналлом полпути до Шотландии, прежде чем образумится. – Финан наклонился, подтягивая подпругу. – К тому же кто способен сказать, где заканчивается Мерсия и начинается Нортумбрия?
– Утред будет начеку.
– Хорошо бы. – Ирландец вдел ногу в стремя, запрыгнул в седло, устроился поудобнее, взял поводья. Потом оглянулся на четверку священников. Те, сдвинув головы и размахивая руками, совещались между собой. – Чего им надо?
– Чтобы я оставил войско для защиты их проклятых епископов.
Финан хмыкнул, потом повернулся и посмотрел на север.
– Жизнь – это горшок с дерьмом, верно? – с горечью промолвил он.
Я ничего не ответил, просто глядел, как мой друг освобождает в ножнах свой меч, Похититель Душ. Убитого сына или племянника он похоронил на берегу реки. Сам выкопал могилу и отметил ее камнем.
– Семья, – мрачно буркнул ирландец. – А теперь пойдем убивать других выродков.
Я залез в седло. Солнце уже встало, но находилось пока невысоко на востоке, прячась за серыми облаками. Со стороны Ирландского моря дул пронизывающий ветер. Воины садились по коням, последние копья приторачивали к вьючным лошадям, и тут у северных ворот запел рог. Его использовали только в том случае, если часовые замечали что-то стоящее моего внимания, поэтому я тронул скакуна и поехал по главной улице. Мои дружинники, решив, что мы выступаем, потянулись следом. Пока я рысил мимо главного дома Сестера, рог запел снова, а потом еще и в третий раз, когда я соскользнул с седла и пошел вверх по ступеням на площадку над аркой ворот.