Грейхаунд, опять хмыкнув, кивнул:
– Что-то в этом роде припоминаю. Хотя точно не скажу. Тут нас не меньше трёх десятков. Но может быть.
– Ты снова говоришь о той старой собаке? – шёпотом спросил у Макса Крепыш.
Лабрадор кивнул и невольно завилял хвостом, хотя путь через лес лишил его последних сил.
– Говорю тебе, Крепыш, Мадам знает всё. Если мы её найдем, то сразу во всём разберёмся.
К счастью, лесные блуждания скоро закончились. Деревья поредели, расступились, и взгляду двух приятелей открылась небольшая поляна. При появлении Макса и Крепыша, за которыми следовали дог и грейхаунд, с десяток разномастных собак оторвались от своих занятий и уставились на вновь прибывших.
Макс остановился и огляделся. Слева от него громоздились сваленные вкривь и вкось мешки корма – по большей части вскрытые; из них просыпались на землю коричневые шарики. Рядом со складом еды была выкопана канавка, наполовину заполненная дождевой водой. В нос ударили запахи влажной шерсти и помеченной территории; они смешивались с лесным духом листьев и засохшей грязи.
На противоположной от Макса стороне поляны к стволам деревьев были прислонены деревянные доски, там же лежали кипы разорванных простыней, истрёпанных ковриков, человеческой одежды; некоторые напоминали гнёзда, устроенные под самодельными навесами из деревяшек, другие просто валялись как попало. Имелось тут даже несколько заляпанных грязью подушек и один собачий матрасик – из дыры посередине вылезала наружу комковатая серая вата.
В центре поляны торчал толстый пень. Все собаки собрались вокруг него, не сводя взгляда с Макса и Крепыша.
Обитатели Анклава были разных пород, размеров и окраса. Одна собака – крупная, коренастая, с унылой мордой и слегка волнистой бело-коричневой шерстью – стояла рядом с горой шариков, и с её толстых брылей капала слюна. Другая была размером с Макса, с острыми мордой и ушами, с длинной, рыжего цвета шерстью и пышной белой опушкой на груди. Максу это собачье украшение напомнило какой-то смешной человечий воротник. Впереди всех стояла собачка помельче, размером с Крепыша, только её тело было более пропорциональным и не походило на сардельку, а шерсть у неё была мохнатая, чёрная на спине и рыжеватая на лапах. На короткой мордочке под чёрным носом и над маленькими глазками торчали пучки рыжей шерсти; заострённые уши над круглой головой стояли торчком, выражая напряжённое внимание.
Макс внимательно оглядел это собачье сборище, силясь отыскать знакомые черты Мадам. Но насколько он мог видеть, других лабрадоров тут не было. Долго рассматривать компанию ему не пришлось, потому что вдруг поднялась какая-то суматоха. Все собаки притихли и расступились, освобождая место кому-то ещё.