– Куда идти? – спросил я Ситрика.
Он повел нас вдоль палисада. Как только мы миновали конюшни, я заметил три больших здания, которые мешали увидеть северные укрепления.
– Это дом Кьяртана, – прошептал Ситрик, показав направо.
– Говори в полный голос, – велел я ему.
Ситрик указал на самое большое здание, единственное, над дырой в крыше которого поднимался дымок. Окна его смотрели на восток и запад, а один торец вплотную примыкал к укреплениям, так что нам пришлось сильно углубиться в центр крепости, чтобы обогнуть этот большой дом.
Теперь я видел здешних воинов, а они видели нас, но никто не принимал нас за чужаков. Мы были просто вооруженными мужчинами, топающими по грязи, а местные воины слишком промокли, замерзли и торопились поскорее оказаться в тепле, чтобы беспокоиться о том, кто мы такие и откуда взялись.
Перед домом Кьяртана рос ясень. Одинокий часовой охранял дверь, скорчившись под голыми ветками дерева в тщетной попытке укрыться от дождя и ветра.
Потом я услышал крики. Сперва они были слабыми, но, когда мы приблизились к проему между домами, я увидел на крепостной стене людей – они смотрели на север, причем некоторые вызывающе размахивали копьями.
Значит, приближался Рагнар. Его людей можно было увидеть даже в полумраке, потому что они несли горящие факелы. Это было придумано специально, чтобы в крепости наблюдали за ними, вместо того чтобы охранять тылы Дунхолма. Итак, на Дунхолм надвигались огонь и сталь, но его защитники лишь насмехались над воинами Рагнара, пока те с трудом поднимались по скользкой тропе. Людям Кьяртана казалось, что опасаться нечего: стены крепости высоки, а нападающих мало. Но скедугенганы уже были позади них, и никто нас не заметил, так что постепенно мои дурные предчувствия развеялись.
Я прикоснулся к амулету-молоту и молча поблагодарил Тора.
Мы были уже недалеко от ясеня, который рос в нескольких шагах от двери дома Кьяртана. Его посадили здесь как символ Иггдрасиля, древа жизни, у подножия которого сидят три пряхи, что плетут нити наших судеб. Однако ясень выглядел болезненным и довольно чахлым.
Часовой равнодушно взглянул на нас, не заметив в нашей внешности ничего странного, отвернулся и уставился туда, где по другую сторону плоской вершины холма высились ворота с караульным помещением над ними. Часть воинов сгрудились на укреплениях над воротами, другие стояли на бойцовых площадках стены слева и справа. Большая группа всадников ждала у ворот – без сомнения, приготовившись преследовать разбитых врагов, когда их отгонят от палисада.