— Ну что же, Мэй, — сказал Пиф, — прежде чем умереть с голоду, мы съедим тебя… — И все рассмеялись, принимая шутку, хотя Пиф лишь повторил то, что сказал и в прошлый раз. Это был невзрачный маленький человечек — не из тех, кого выделишь в толпе. Бесхитростные шуточки, которые он время от времени отпускал, были его самым ценным достоинством.
На полке лежали только два пакета. В одном был табак для Харли, во втором — колода карт. Харли с ворчанием опустил табак в карман и продемонстрировал всем колоду, сорвав с нее обертку и развернув карты веером.
— Во что играем? — спросил он.
— Покер, — заявил Джаггер.
— Не сейчас, — сказал Кальвин. — Скоротаем время вечером.
Карты заключали в себе определенный вызов: ведь чтобы играть, надо рассесться вокруг стола и оказаться лицом к лицу с остальными. Собственно говоря, эту шестерку ничто не разъединяло, но в то же время, кажется, не существовало силы, которая могла бы удержать их вместе после утренней процедуры открывания кладовки.
Джаггер пропылесосил холл рядом со входной дверью, которая никогда не отворялась, а затем потащил пылесос по лестнице на второй этаж, чтобы прибраться и там. Не то чтобы наверху было грязно, но ведь уборка — это некая операция, которую в любом случае надо делать по утрам. Женщины какое-то время сидели с Пифом и сумбурно обсуждали, как лучше распределить оставшиеся продукты, однако и они вскоре утратили интерес друг к другу и разбрелись по своим углам. Кальвин и Харли еще раньше разошлись в противоположных направлениях.
Дом был непонятен. Имелось несколько окон, но толку от них было мало, поскольку они никогда не открывались, а небьющиеся стекла не пропускали света. Повсюду царил мрак — свет из невидимого источника разгорался лишь в том случае, если кто-то входил в комнату, так что приходилось делать шаг в темноту, прежде чем можно было что-то увидеть. Комнаты были, разумеется, обставлены, но мебель являла собой странное зрелище — никакой связи между предметами не существовало, как будто помещения меблировали без всякого смысла. Возникало ощущение, что комнаты предназначались для каких-то совершенно бестолковых существ.
Ни малейшего замысла не просматривалось ни в первом, ни во втором этажах, ни в обширном пустом чердаке. Харли долгое время бродил по дому, засунув руки в карманы. В одном месте он наткнулся на Дэппл. Грациозно склонившись над альбомом, девушка срисовывала картину, висевшую на стене. Картина изображала ту самую комнату, в которой они сейчас находились. Обменявшись несколькими словами с Дэппл, Харли побрел дальше.