— Ну, во всяком случае, Соня и говорит-с… — Тут Шляпа тревожно оглянулся на Соню: не будет ли она отказываться от своих слов, но Соня ни от чего не отказывалась — она спала как убитая.
— Дальше? Дальше, — продолжал Шляпа, — намазал я себе бутерброд-с…
— А что же Соня сказала? — спросил кто-то из присяжных.
— Того не упомню-с! — сказал Шляпа.
— Обязаны упоминать, — заметил Король, — иначе будете казнены!
Бедняга свидетель выронил чашку, бутерброд и сам упал — упал на колени.
— Я человек маленький, ваше величество-с, — опять начал он.
— Сам вижу, что не великий… не великий мастер говорить! — сказал Король.
Тут какая-то Морская Свинка зааплодировала и была немедленно выдворена судейскими чинами.
(Так как не все знают это слово, я вам расскажу, что оно значит. У них был большой брезентовый мешок. Они сунули туда Свинку вниз головой, на веревке опустили мешок за окно, немного подергали веревку, и Морская Свинка весело выскочила во двор.)
«Очень хорошо, что я увидела, как это делается, — подумала Алиса, — а то в газетах часто пишут: «выдворили из пределов», а я до сих пор не понимала, что это значит!»
— Свидетель, — строго сказал Король, — если вы на этом закончили показания, можете сесть!
— Спасибо, мы постоим, — сказал Шляпа. — За что же это меня сажать? Я не виноват-с.
— Не хотите сидеть, можете прилечь! — сказал Король.
Тут вторая Морская Свинка зааплодировала и тоже была выдворена. «Ура, больше ни одной не осталось! Без Морских Свинок дело пойдет веселей!» — подумала Алиса.
— Я бы лучше пошел попил чайку-с, — сказал Шляпа, с опаской глядя на Королеву, все еще читавшую программу концерта.
— Можете идти! — сказал Король, и Шляпа кинулся прочь со всех ног, забыв даже надеть свои ботинки.
— А попутно отрубить ему голову! — распорядилась Королева, но Шляпы уже и след простыл, так что выполнить ее приказание было затруднительно.
— Вызвать следующего свидетеля! — сказал Король.
Следующий свидетель оказался свидетельницей — это была Повариха Герцогини. Она не выпускала из рук огромной перечницы, и об ее приближении Алиса догадалась задолго до того, как Повариха вошла в зал, — так дружно принялись чихать все, кто сидел у входа.
— Давайте показания, — сказал Король.
— Не-а! — сказала Повариха.
Король растерянно поглядел на Белого Кролика, и тот, понизив голос, сказал:
— Надо подвергнуть ее допросу с пристрастием, ваше величество.
— Ну что ж, надо так надо, — сказал Король без особого энтузиазма. Он скрестил руки на груди, так страшно нахмурился, что глаза его превратились в черточки, и сказал СТРАШНЫМ ЗАГРОБНЫМ ГОЛОСОМ: